отнюдь не покинула Джордана, но сегодня губы его были нежны и медлительны. Кэйси чувствовала, как печет солнце, как порывистый ветер хлещет вокруг. В воздухе пахло солью. Над их головами надувались и хлопали паруса.
Голова сладко кружилась. Ах, боже мой, ну это непростительная слабость! Она очень осторожно высвободилась из его рук.
– Джордан, – начала она и запнулась, переведя дыхание. Он улыбнулся и ласково погладил ее плечи.
– Вы очень довольны собой, да? – заметила Кэйси, успокоившись.
– Если честно, то очень.
Он отпустил ее и стал опускать парус. Кэйси оперлась на поручни, не предложив помочь.
– Джордан, я, возможно, произвела на вас ложное впечатление.
Теперь она заговорила более свободно и беспечно:
– Я сказала, что не являюсь убежденной старой девой. Но я не ложусь в постель с кем попало.
Он даже не взглянул на нее:
– Но я не «кто попало».
Она откинула назад волосы со лба.
– Похоже, комплексы вас не мучат?
– Да, я как-то не замечал. А откуда у тебя это кольцо?
Кэйси взглянула на руку.
– Кольцо моей матери. А почему вы спросили?
– Просто из любопытства.
Он поднял корзину.
– Так, давай посмотрим, какими припасами снабдил нас Франсуа?
3
Дни вечного лета в Палм-Спрингс были зелено-золотистые. Небо оставалось безоблачным, дыхание пустыни сухим и теплым. Для Кэйси эта неизменность казалась безысходной и удушающей. Особенно ее возмущала незыблемая рутина домашнего обихода. Все в особняке Тейлоров совершалось как бы по накатанной колее, слишком уж гладко, без сучка и задоринки. Все было так округло, никаких внезапных поворотов и острых углов. Если что и могло вывести Кэйси из себя, так это как раз совершенная упорядоченность бытия. Условия человеческого существования всегда оставляли желать лучшего. Это Кэйси понимала и готова была принять. Но в тейлоровской резиденции все казалось безукоризненным.
Они с Джорданом работали ежедневно. Кэйси сознавала, что ее не совсем аккуратный подход к обязанностям иногда вызывал у него досаду. Но по части сведений, которыми она его снабжала, ее работа безупречна. Кэйси великолепно знала свое дело.
Тейлора она теперь в чем-то понимала лучше. Он был собранным, дисциплинированным писателем и требовательным человеком, не упускающим никаких мелочей. Он был способен извлечь из потока теорий и фактов, которыми она его засыпала, именно то, что ему требовалось. И Кэйси, суровый критик, постепенно научилась уважать его и восхищаться его умом. Но ей было куда проще размышлять о его талантах, чем задумываться над тем, какой он человек и мужчина. Джордан одновременно привлекал ее и отталкивал, сущность его ускользала от понимания, тем самым лишая уверенности в себе. А Кэйси не привыкла быть в себе неуверенной.
Вдобавок она совершенно не была убеждена, что он ей нравится. Слишком во многом они были противоположны друг другу. Он –
