получалось.
– Лепили из глины? Но у нас нет подходящей глины.
– А мы сами немного приготовили. Это очень легко, взять воды…
– Господи помилуй, Кэйси! Да знаю я, как приготовить такое месиво.
– Ну конечно, знаете, Джордан. – Тон у нее был увещевающий и спокойный, однако глаза смеялись. – Вы же человек интеллигентный.
Он почувствовал, что его терпение вот-вот лопнет.
– Может быть, вы не будете отклоняться от темы?
– А какая у нас тема?
И она одарила его наивной улыбкой, которая превратилась почти в ухмылку, когда он тяжело задышал от злости.
– Мы говорили о глине, Кэйси. О глине.
– Но я здесь не большой специалист. Да вы же сами заявили, что знаете, как она делается.
Он выругался.
– Кэйси, а вы не думаете, что взрослая женщина не должна вести себя так по-детски – возиться полдня в грязи да еще и утащить с собой одиннадцатилетнюю девочку.
«Оказывается, ты знаешь, сколько ей лет», – подумала Кэйси и посмотрела на него долгим взглядом.
– Ну, Джордан, это зависит от обстоятельств.
– От каких?
– Ну, например, оттого, кого вы видите в своей племяннице: одиннадцатилетнюю девочку или сорокалетнюю карлицу.
– О чем вы, черт побери? Даже для вас это уж слишком.
– Девочка ведет себя так, словно ей сорок, а вы слишком заняты самим собой, Джорданом Тейлором, чтобы это заметить. Она читает «Грозовой перевал» и играет этюды Брамса. Она опрятно одета и тиха, жить вам не мешает, – чего же еще и желать!
– Минуту. Осадите немного назад.
– Осадить назад! – Кэйси всегда легко поддавалась гневу. Она в нетерпеливой злости дернула себя за волосы. – Да поймите, она ведь еще маленькая девочка. Ей нужны вы, нужен хоть кто-нибудь. Вы когда с ней разговаривали последний раз?
– Не будьте смешны. Я разговариваю с ней ежедневно.
– Вы говорите с ней так на ходу: «Здравствуй, дорогая, спокойной ночи, дорогая». И то не всякий раз, – яростно отпарировала Кэйси. – А это огромная разница.
– Вы что же, хотите сказать, что я пренебрегаю ее воспитанием?
– Я ничего не хочу сказать. Я вам говорю, прямо сейчас. А если вы не хотите слышать, то нечего было и спрашивать.
– Но она никогда ни на что не жаловалась.
– Ах ты, господи! – и Кэйси как волчок завертелась на месте. – Ну как такой умный человек может делать такие редкостно глупые заявления! Или вы настолько бесчувственны?
– Поосторожнее в выражениях, Кэйси, – предупредил он.
– Если вам не нравится слышать, что вы дурак, тогда не ведите себя по-дурацки.
Ей теперь было уже все равно, злится он или нет. Она прислушивалась сейчас только к собственному чувству справедливости.
– Неужели вы думаете, что иметь кров, еду, уход для нее достаточно?
