вот вы и купили его. Так что ничего экстраординарного тут нет. Если бы в доме были привидения (что в принципе возможно), думаю, вы сразу же почувствовали бы это. Но ведь вы никогда не испытывали чувства страха или отвращения, если не считать единственного случая, когда вы, спускаясь по лестнице, посмотрели вниз, в холл.
В глазах Гвенды снова появился страх.
– Вы хотите сказать… что… Элен… Это тоже было на самом деле?
– Да, дорогая, я так считаю, – мягко заметила мисс Марпл. – Я полагаю, нам следует исходить из предположения, что если вы помните другие вещи, то и это тоже должны помнить…
– Так, выходит, я и на самом деле видела кого-то убитого… задушенного… лежащего там… мертвого?
– Я не думаю, что вы поняли тогда, что женщина была задушена, к такому выводу вы пришли под влиянием вчерашней пьесы, чему в немалой степени способствовало воспоминание о синем, искаженном конвульсией лице. Мне кажется, что даже очень маленький ребенок способен в подобной ситуации понять, что случилось насилие, смерть, зло, и соотнести это с определенным набором слов. Поэтому я не сомневаюсь, что убийца действительно произнес те самые слова. Это явилось глубоким потрясением для вас. Дети – очень странные существа. Если они страшно чем-то испуганы, особенно тем, чего не могут понять, то никогда не говорят об этом. Таят в себе. Со стороны кажется, они сразу же все забывают. Но это не так, страшные события прочно укореняются в их памяти.
Гвенда тяжело вздохнула.
– Вы считаете, что со мной тоже произошло нечто такое? Но почему я вспомнила все это только теперь?
– На этот вопрос трудно ответить. И когда человек пытается это сделать, память нередко противится этому. Но, как мне кажется, одна-две детали свидетельствуют о правильности моего предположения. Например, когда вчера вечером вы рассказывали мне о своих переживаниях в театре, вы сказали, что смотрели «сквозь стойки перил», хотя обычно человек смотрит не сквозь стойки перил, а поверх перил.
– Это вы очень тонко заметили, – живо отозвалась Гвенда.
– Подобные «мелочи» порой имеют большое значение.
– Но кем могла быть эта Элен? – с беспокойством спросила Гвенда.
– Скажите, дорогая, вы по-прежнему уверены, что ее звали Элен?
– Да… это ужасно странно, потому что я не знаю, кто она такая… эта Элен… но в то же время я знаю… что там лежала именно Элен… Что я еще могла бы узнать?
– Хорошо, я считаю, что прежде всего необходимо выяснить, бывали ли вы или могли ли быть в Англии ребенком. Ваши родственники…
– Тетушка Элисон. Она наверняка знает! Я уверена! – с готовностью воскликнула Гвенда.
– Тогда вам следует послать ей письмо авиапочтой. Изложите ей существо дела, в связи с чем вам необходимо знать, были ли вы когда-нибудь раньше в Англии. Вы сможете получить ответ по авиапочте до приезда вашего мужа.
– О, благодарю вас, мисс Марпл! Вы необычайно добры. И я искренне
