беседуют о чем-то отвлеченном. Однако это было не так: в груди молодого человека бушевали сильные чувства, одно из которых – беспредельное уважение к отцу, а другое – любовь к родной стране, а еще чувство несправедливости в окружавшей его действительности. И забрезжившая вдруг возможность все изменить, перестав с чувством покорности ждать очередного хозяина, сетуя на тяжелую судьбу.
А властитель Кореи ван Ли Инджо в этот момент отчитывал его, своего среднего сына, принца Хеджона, за непослушание. Тот защищался, будто нехотя, сохраняя должное почтение к отцу.
– И почему ты смеешь поддерживать кружки вздорных вольнодумцев столь открыто? – не глядя на сына, спрашивал Инджо. – Ты позоришь меня. Ты только недавно вернулся домой из Мукдена. Империя Цин проявила величайшее добродушие, отпустив тебя на родину!
– Отец, – учтиво отвечал принц, – эти, как ты говоришь, вольнодумцы хотят помочь своей родине. Неужели ты не видишь эту косность, что поглощает все, абсолютно все? Орды чиновников... Эти ленивые янбаны! Они не работают, они служат сами себе, объедая крестьян! Их количество только растет!
– Довольно! – позволил слегка повысить голос ван. – Ты заговариваешься, Хеджон! Я не позволю тебе идти против наших устоев, это уже слишком! Ты меня понял?
– Да, отец, – склонив голову, тихо проговорил принц. – Прости меня за глупость и дерзость.
Долгое время Инджо сохранял молчание и, только подходя к внутренним дворцовым воротам, спросил сына:
– Что ты хотел рассказать мне о северных варварах?
– Они не варвары, отец, – резко возразил Хеджон. – Мне рассказывали о них многое, причем самые хорошие люди своей страны. Которые болеют душой за отчизну! – Он сделал небольшую паузу, после чего говорил уже более мягким, почтительным голосом. – К тому же речь северян слишком богата для варваров, а оружие слишком сильное. И рассказы о самоходном корабле...
– Это лишь слова, – оборвал его ван. – Я тоже слышал подобные сплетни.
– А проклятые маньчжуры их видели! – широко улыбнулся сын, повернувшись спиной к воротам. – И чувствовали на себе мощь речного властелина.
– Не может этого быть, – покачал головой Инджо. – На север от Мудангана лишь дикие леса и редкие поселения варварских племен...
– Ты уговариваешь сам себя в этом, отец! – в отчаянии воскликнул Хеджон. – Ты не хочешь знать истину!
– Замолчи! – зашипел вдруг ван. – Если северные варвары стали так важны для тебя – уходи!
– Как прикажешь, уважаемый отец! – выкрикнул Хеджон, поклонился и быстро зашагал прочь, к воротам внутреннего двора Чхандока, распугивая своим видом слуг и чиновников, неловко отбегавших в сторону, чтобы не быть на пути принца.
– Ван прогнал его... Хеджон снова прогневал отца... Возмутитель спокойствия и устоев... – зашелестели слова среди сановников, приторно улыбавшихся молодому человеку еще мгновение назад.
Ли
