проведенных ночей, и элементарно промокшая в снежной окрошке обувь: – но это новость. Это сенсационная новость. Я боюсь, что не смогу прийти завтра. Я боюсь…
Он уже не говорил, а кричал, потому что его тащили по ступеням лестницы два дюжих охранника в одинаковых черных костюмах, с надписью «Security» и полярной звездой меж лопаток.
– Ладно! Черт с вами, вы не ведаете, что творите! Но вы хоть посмотрите на снег. Ведь это может быть последний снегопад! – несчастный договорил, уже сползая по мраморной лестнице в сугроб, прибитый под вечер лопатами радивых дворников.
– Тут работы много не потребовалось, – заметил Юшкаускас и позволил себе угоститься следующим мандарином, кожуру аккуратно выбрасывая в открытое окно. Не в укор гостям, а просто так удобнее. – тут ведомый сам сделал все, чтобы его посчитали за психа. Сейчас ему лучший друг скажет – иди проспись.
– Человек чувствует, – сказал Князь, задумчиво, словно, припоминая древний эпос, цитировал по памяти, – что родной город не поможет. Двери закрыты на замки, трамваи не ходят, и даже такси сейчас уедет.
И правда. Таксист уже включил зеленый глаз, и выворачивал из сугробов, но промокший насквозь человек в плаще и легких, не по погоде ботинках все‑таки успел распахнуть дверцу, и некоторое время они там о чем‑то пререкались.
– У него деньги кончаются, – сказал Рыжий: – торгуются о том, до куда ехать.
– И все‑таки, – Князь обращался только к мальчику, жестом как бы призывая в свидетели остальных собеседников: – это еще не отчаяние. Ведь пока человек жив, у него остается память, прошлое, юность. Сейчас мы с вами увидим район детства нашего подзащитного.
На этот раз два автомобиля кружили по городу медленно, не нарушая правил ночного движения в снегопад при плюсовой температуре. Проехали мимо таинственно застывшего у гранитной набережной напротив лазоревого особняка легендарного крейсера. Оставили слева темно – красное старинное здание городской тюрьмы. Такси снова забралось на мост, и притормозило возле огромного здания правильной геометрической формы, с огромными антеннами и государственным флагом на крыше.
– Это Большой дом! – четко, как на экзамене сказал мальчик: – милицейское городское управление. По легенде кроме десяти этажей вверх, под зданием есть десять этажей подземных камер, где сидели в свое время Гумилев, Бродский и Кинчев…
Князь, не глядя, влепил ему дружеский щелчок по носу, прерывая непрошенную лекцию:
– Это ты, брат, опять лажанулся. Верно, было тут милицейское управление. Да только выгнали отсюда милицию. А теперь владелец у здания один, Федеральная Служба Безопасности России. Не туда ли?..
Пассажир вылез из такси, стоя на тротуаре, порылся в бумажнике, сунул пару купюр водителю и махнул рукой, проваливай мол. Немного дальше припарковался навороченный джип с бампером, которым можно при желании прижать к стене небольшого слона.
– Скажи, Робертас, – дружелюбно осведомился Князь,
