в свою комнату. Я только поставлю возле дверей стражу. И прошу вас не покидать ваши… апартаменты.
Наши взгляды встретились, он жутко покраснел, в глазах мольба, чтобы я сам взял ситуацию в свои руки, я же лидер, а он всего лишь честный солдат, но я лишь хмыкнул.
– Значит, домашний арест.
– Сэр Ричард!
– Да ладно, пошли.
Стражи тоже сочувствующе сопели, я для них – герой, повесил самого маркиза. Об этом уже во всех казармах говорят с восторгом. Приятно, когда вешают лорда такого ранга. Не отсекают мечом голову, а именно вешают.
Когда я переступил порог и закрыл дверь, слышно было, как они устраиваются под стеной в коридоре. Вряд ли будут препятствовать, если вздумаю совершить побег.
Я лег на лавку, закинул руки под голову и задумался. Взяли под стражу, но не отобрали оружия. Такая полумера вряд ли удовлетворит родню маркиза, сейчас они, конечно, настаивают на казни мерзавца, который посмел не просто повесить их родственника, но бросил несмываемую тень на весь их древний и благородный род.
А короли – это первые политики, которые для того, чтобы удержаться у власти… конечно же, ради высших интересов!.. научились сдавать своих сторонников, отказываться от своих слов, нарушать клятвы, ибо у настоящего властелина нет друзей, а есть только интересы… да-да, высшие, государственные, ради которых можно все, что вполне позволит себе человек, произошедший от обезьяны.
Пес чувствовал мое хреновое состояние, ставил на меня лапы, клал голову, вылизывал руки, заглядывал в глаза с немым требованием: ну скажи, что делать? Да мы их всех порвем на мелкие тряпочки, только скажи…
Глава 7
К вечеру пришел Барбаросса. Я встал и подчеркнуто смиренно поклонился, он раздраженно отмахнулся.
– Не прикидывайтесь. Я здесь неофициально, иначе бы сам вызвал вас перед свои светлы очи.
– Государевы, – поправил я с тем же подчеркнутым смирением. – И не вызвали бы, а велели доставить.
– Ну да, – сказал он подозрительно, – государевы. А что?
– У государя не могут быть светлы очи, – пояснил я кротко. – У него мальчики кровавые в глазах. И сами глаза налиты кровью, власть обязывает!
Он сел за стол, лицо измученное, кости все еще торчат, а глаза выглядывают из пещер, хотя раньше были навыкате.
– Лучше бы я издох в постели!.. – сказал он зло. – Ты явился, чтобы еще больше замутить воду!.. Теперь против меня поднялись и те, кто помалкивал. Маркиз Плачид приходится родней могущественным ветвям рода Плантагенетов и Курциям. А еще, оказывается, и самим Тюдорам! До этого помалкивали, а теперь вот предъявили претензии…
– Какие?
Он в раздражении ударил кулаком по столу.
– Требуют твоей немедленной казни. А на тот случай, если захочешь ускользнуть, на все дороги и тропки уже выдвигаются отряды этих мятежных… почти мятежных баронов. Нет, еще не мятеж, все эти приготовления подаются как помощь мне, законному королю, в поимке преступника.
Я пожал
