редкими подарками по праздникам и скупыми разговорами за обеденным столом. Лишь при свидетелях он проявлял радушие, улыбаясь нам и общаясь на непринужденные темы. Дасконт не меньше Висаны был одержим переворотом, предпочитая все время и внимание уделять ему. Он налаживал связи. Мало было отыскать единомышленников или полезных для сотрудничества людей, их предстояло еще и очаровывать. Дасконт выведывал их секреты, прокладывал путь к сердцам, а затем давил на слабости и незаметно втягивал людей в заговор. Дороги для отступления не оставалось. Впрочем, новые союзники пребывали в убеждении, что самостоятельно возжелали свергнуть короля.
Висана и Дасконт являлись образчиками для множества супружеских пар. Их связывали между собой уважение, крепкая дружба и общие интересы. Благодаря их сплоченной целеустремленности семья Дезант возвышалась над многими другими семьями, которые участвовали в заговоре.
Заговор. Я передернула плечами. Тошнота вновь накатила в полную силу, и я навалилась на перила. Всегда была слабой. И сейчас, и в тот день, когда в оборванном грязном тряпье входила в большой особняк. Уже тогда мне многое казалось странным, но я не желала искать правду. Уставшей маленькой девочке так хотелось верить в сказку.
В семьсот одиннадцатом году второго исчисления магическая эпидемия обрушилась на Астарию, унося жизни здоровых и трудоспособных людей. Целители не могли помочь всем. Множество стариков и детей остались в одиночестве. Приюты и монастыри немногочисленных орденов, которым король позволил обосноваться в стране, оказались не в состоянии принять всех под свою защиту. Тогда его величество Фредриг проявил щедрость и милосердие – по его указу семья, взявшая под опеку беспризорника, получала некоторые налоговые льготы. За каждого ребенка – пять лет.
Сложно сказать, кто из нас попал в обычную семью, а кто стал жертвой без права выбора, кому предначертано было вырасти пособником в свержении монарха. Нас старались держать в неведении друг о друге. Сколько же всего семей замешано в предательстве? Я знала всего о двух, кто тоже состоял в заговоре и взял опекунство. Одна из этих семей тесно сотрудничала с нами, а о второй мне стало известно случайно, во время поисков информации для своей первой и последней серьезной миссии.
Я – предательница. Стоит ли переживать и винить себя?
Поморщилась, вспоминая слова Висаны: «Назвать тебя лисой слишком хорошо, а нюхач звучит низко для той, кто носит фамилию Дезант»
Моей деятельности не смогли подобрать определенного названия. Я была годна для многого, но в конкретных сферах никогда не достигала грандиозного успеха. Сначала нас обучали общим дисциплинам: этикет, манеры, общеобразовательные предметы, верховая езда. Постепенно этикет и манеры углублялись в актерское мастерство и манипулирование, история превратилась в пропаганду, а физические нагрузки стали включать в себя даже рукопашную борьбу. Вот в борьбе я терпела неудачи больше всего. Особенно, если обучать
