Игорек. – Мне как-то снилось, что я в зыбучих песках… И я так боялся. Не того, что умру, а того, что знаю – умру.
– И ты решил, что ты умер? – уточнил Крис.
– Нет, я умер – электричка… – сказал Игорек. – А потом встал. Рука у меня оторвалась. Ее я положил рядом с телом и ушел. Я пошел искать телефон, потому что сразу понял, что должен позвонить тебе.
– И что ты хотел у меня попросить?
Игорек завернул крышечку на бутылке.
– Я хотел, чтобы она узнала – ей не удалось от меня избавиться. Я не исчез и в любой момент могу появиться перед ней снова. Я чувствовал, что никогда теперь не исчезну до конца.
Крис запрокинул голову и прикрыл глаза. Сквозь ресницы лилось холодное еще, но уже яркое солнце. Странное солнце. Будто неживое. Прощальное.
– Пойдем, – попросил Игорь. – Скажем?
– Нет, – ответил Крис и выпрямился. – Я с тобой не пойду. Я занимаюсь умершими, Игорь, а ты к ним отношения пока не имеешь.
– Странно, – сказал Игорь, глядя перед собой прозрачными голубыми глазами. – Я сейчас так мало ощущаю. Ни удивления, ни страха. Все какое-то прижатое, скомканное.
– Запределье рядом. – Крис поднялся, засунул руки в карманы куртки и посмотрел на солнце немигающими темными глазами. – Оно все гасит.
– Господи, а… – тоскливо сказал Игорек.
Крис против воли улыбнулся. Как люди это называют? Коллективное бессознательное? Чуть что случись – сразу к богам. Не поможет. Раньше надо было думать. И тем, и другим.
– Кто такой этот констриктор? – спросил Игорек. Ему, видимо, запомнился ледяной и опасный противник.
– Это и есть твоя настоящая смерть, – ответил Крис. – А все, что было «до» – ошибка.
Зрачки у Игорька растянулись вширь и снова сузились.
– Интересно… а что будет, если я останусь…
Крис ничего не сказал. Это были бесполезные метания человека – натура исследователя требовала от Игорька рассмотрения обоих вариантов, но на деле решение уже было принято. – Я хочу назад, – спустя минуту произнес Игорь. – Пусть все вернется назад.
– Тогда нам нужно Древо, – сказал Крис. – Оно высохло, но на такие вещи еще годится. Главное – вернуться назад до ночи. Я не могу оставлять свой телефон.
Игорек повернул голову. От киоска, разворачивая зеленую липкую бумажку на ягодном мороженом, шагал таксист в мохнатой шапке, сдвинутой на затылок.
– Сейчас поедем, – сказал он. – Завтрак.
И Игорьку показалось, что мороженое он кусает отверстой волчьей пастью.
Древо высилось стеной. Серая пыльная дорога сворачивала, оставляя по правую сторону черную болотистую топь, а слева к ней устремлялась шершавая серая твердь, поросшая желтыми лишайниками. Трещины в коре древа казались выдолбленными экскаваторными ковшами, и само оно походило на поле, много лет
