деревянные корытца с вареным мясом, жидким благоухающим жиром и иными яствами. Девчонка, сидевшая справа от Андрея, макнула кусочек мяса в жир, отправила в рот, приглашающе подпихнула гостя в локоть. Все улыбались и мило чавкали. Мясо было ничего, особенно если не думать, в каком именно виде оно бегало при жизни. Генка, сидящий напротив, наворачивал вовсю. Вокруг него щебетали черноволосые красавицы.
– Сергеич, Мань, вы кушайте. Народ обижается, может, невкусно? Жир нерпичий, вполне свежий. А вот то, что прэрэм зовется, – колбаска оленья.
– Ген, ты как их понимаешь? – поинтересовалась Мариэтта, обгрызая полоски кожи с подвяленным мясом. – Я ни слова не улавливаю.
– Так они же красноречивые, – удивился Иванов. – Как не понять? Сергеич, ты зелень попробовал?
Андрей утвердительно промычал – квашеная зелень с мясом шла неплохо.
– Генка, а ты не можешь спросить – их не сильно обидит, если я выйду посмотреть на раненую собачку? – неуверенно поинтересовалась Мариэтта. – Ну, на ту, что я тащила? Мне ее абзац как жалко.
Генка после бурного обсуждения с соседками и стариком сказал:
– Они не против. Даже наоборот. Им тоже жалко, но собачка того… Все равно хромая не выживет.
– Живодерские времена, – заворчала Мариэтта, выбираясь к пологу. Андрей и две девчонки, накидывая одежду, полезли следом.
Собачкой занялись в соседней яранге. Андрей подсвечивал фонарем – огня двух крошечных светильников было маловато. Пес скулил, Мариэтта шепотом ругалась. Девчонки переговаривались, в костоправстве они кое-что понимали. Андрей тоже подключился, шины пришлось изготавливать из чьих-то хорошо обглоданных и очищенных ребер. Псина взвизгивала от боли, но терпела. Кости вправили, зафиксировали.
– Вот, будешь какое-то время прямоходящим, – сказала Мариэтта псу, поглаживая пышный загривок.
– Эректусом, значит, – подсказал Андрей.
– Пошленько, гражданин начальник.
– Еще бы. Хомо эректус – человек прямоходящий. А твой дружок, стало быть, канис эректус – собак прямоходящий.
– И откуда вы такой умный, гражданин начальник? Ладно, пусть Эректус. Хотя он, в отличие от всех эректусов, смотри какой умный.
Аборигенки дружно хихикали, словно все понимали. Андрей несколько смутился – раскосые красотки смотрели откровенно.
– Похоже, вы, Андрей Сергеевич, можете выбрать, – небрежно сказала Мариэтта. – Девы здесь истосковавшиеся, а я вполне понятливая. Они вообще-то обе симпатичные. Так что…
– Нет уж, это по Генкиной части. Пошли прэрэм доедать.
Пес на своих «костыликах» благодарно запрыгал за людьми, но в тепло его не пустили. В яранге и так было тесно – голый по пояс Генка демонстрировал народу достоинства «Фермера». Девчонки благоговейно внимали, разглядывали патроны. С огнестрельным оружием здесь были неплохо знакомы – имелось два до изумления разболтанных
