Саша и Шура любят папочку? – воскликнул тамада.
Дети обняли с двух сторон Сэма. Сэма. Моего Сэма. Только моего. Нашего. Викиного. В этот момент по периметру площадки возле дома ударили фонтаны бенгальских огней.
И тут раздался истошный вопль Викуси: «ПАПУЛЯ!»
Сэм опустил на землю Сашу и Шуру. Оттолкнув меня, дочь бросилась на веранду и вцепилась намертво детям в волосы.
У меня потемнело в глазах и меня вырвало, хотя желудок был пуст. Я очнулась сидящей в шезлонге, какая – то женщина совала мне под нос ватку с нашатырём. Вику уже оттащили от отца, и она рыдала у меня на груди.
Присев и обняв дочь, я вдруг вспомнила, где я видела платье, в котором была Томка. Ну, конечно! На заднем сиденье машины Сэма стоял перламутровый пакет, на котором красовалась дама в таком платье. Он сказал мне тогда, что этот пакет забыл в машине один из его клиентов, и надо будет позвонить ему, что платье не потерялось.
Я выбралась из толпы и бросилась искать свою машину. Но это был какой – то замкнутый круг. Вдруг передо мной, словно из – под земли вырос мальчик – официант, принесший мне на подносе шампанское.
– Пойдёмте, – сказал он.
Я, словно овца, побрела за ним, волоча за собой Вику, которая была похожа на сдувшийся воздушный шарик. Мы подошли к машине, он протянул мне ключи. Я села за руль, но, не успев вставить ключи в замок зажигания, поняла, что мотор уже работает. Чертовщина какая – то.
Вика съежилась на заднем сиденье под моим пуловером.
Мы тронулись и потихонечку доехали до поворота из дачного посёлка на Ярославку. Трасса была пуста. Я поехала потихоньку, хотя обычно я гоняю так, что гаишники выпрыгивают из штанов, пытаясь догнать меня.
Начал накрапывать дождик. Я включила дворники и поехала ещё медленнее. Впереди, над Москвой протянулась, извиваясь, голубовато – сиреневая молния. Гром прозвучал нескоро. Гроза была далеко.
Я притормозила и оглянулась. Наплакавшись, Вика крепко спала на заднем сиденье, укрывшись моим свитером. Остановив машину и включив аварийку, я вышла из машины и села прямо на мокрый песок, прислонившись спиной к правому переднему колесу.
Уж не знаю, сколько я просидела так, но вдруг небо озарилось голубоватой вспышкой молнии. Я прищурила глаза, мне даже показалось, что я ослепла. Когда мои глаза привыкли к этому свету, я увидела, что по обочине шоссе вокруг меня ходит красивая синяя птица, гортанно воркуя и смотря на меня зорким пронзительным взглядом.
– Сейчас всё исчезнет, и ты всё забудешь, – проворковала птица, – я верну тебя назад, в тот дождливый день на шоссе, но тебе придётся снова делать выбор. И только сердце может подсказать, как тебе поступить.
– А как же моя дочь? Она тоже исчезнет? – я заплакала.
– Она вернётся к тебе. Не надо плакать. Дочь твоя будет с тобою, надо уметь ждать.
– Можно,
