ваши взгляды на этот предмет?
– Человеческая жизнь, сэр, это такая штука, которая неприкосновенна! Да, неприкосновенна, и таковой и должна оставаться!
– А каково, по-вашему, моё мнение на этот счёт? – всё так же вежливо поинтересовался младший каноник.
– Ну, знаете ли, сэр! – громовым голосом воскликнул мистер Хонитандер, хлопнув себя ладонью по колену. – Уж в этом-то Вы обязаны разбираться сами!
– Безусловно, сэр. Но поскольку Вы сказали мне, что наши взгляды на священный характер человеческой жизни различны, я понял, что Вы уже составили себе какое-то представление о моих взглядах. Будьте так любезны и сообщите мне, какое же именно?
– Если человека насильственным образом лишили жизни в самом расцвете его юности – не старика, заметьте, а юного, очень юного человека! – как Вы назовёте подобное ужасное деяние?
– Убийством, – сказал младший каноник.120
– Ага! А как Вы назовёте того, кто совершил это преступление?
– Убийцей, – ровным голосом ответил младший каноник.
– Ну рад видеть, что хоть с этим-то Вы согласны, сэр! – язвительно сказал мистер Хонитандер. – Я от Вас и этого не ожидал!
– Извольте объяснить мне, сэр, что Вы имеете в виду, выражаясь при этом столь непозволительным тоном?
– Я не позволю, сэр, чтобы меня запугивали в моём собственном кабинете! – повысил голос Главный Благотворитель.
– Как Вам будет угодно, сэр, – спокойно ответил мистер Криспаркл. – Но я прервал Ваши объяснения.
– Убийство! – возопил мистер Хонитандер, вздымая палец к потолку. – Кровопролитие! Каин и Авель! Я не желаю иметь дело с Каином! Я отталкиваю его окровавленную руку дружбы, сэр, она мне отвратительна!
– Я всё ещё не услышал Ваших объяснений, сэр, – проговорил мистер Криспаркл, кладя ногу на ногу.
– В Заповедях Моисеевых сказано: «Не убий», сэр! Не мне напоминать Вам об этом!
– Там ещё сказано: «Не говори напраслину о ближнем твоём», – заметил младший каноник.
– Довольно, сэр! – взревел мистер Хонитандер, вскакивая. – Хватит увёрток! Слава Господу, что этот малолетний преступник и его сестра, о которых я не могу даже вспоминать без содрогания и ужаса, достигли теперь совершеннолетия, и я могу сложить – нет, с облегчением сбросить с себя! – обязанности их опекуна! Так как Вы пожелали заботиться о них дальше, я передаю Вам все отчеты по расходованию средств – избавьте меня от них, сэр, избавьте как можно скорее! И вот ещё что я скажу Вам, мистер Криспаркл, – набычившись, проговорил Главный Благотворитель. – Право, Вы могли бы себе найти лучшее занятие, чем возиться с этим отребьем. Да, сэр, много лучшее занятие. Много лучшее!
– Мистер Хонитандер, – ответил младший каноник, сдерживаясь. – Лучшее или худшее – всё это дело вкуса и убеждений. Вы имеете
Те обвинения, которые Хонитандер предъявляет Невилу Ландлессу в связи с убийством Эдвина Друда, перекликаются с обвинениями, которые Джон Брайт (прообраз Хонитандера) в 1868 году предъявлял губернатору Ямайки Эдварду Эйру в связи с убийством тамошнего баптистского проповедника Джорджа Гордона. Брайт даже основал так называемый «Комитет Ямайки», который считал Эйра виновным в этой трагедии так же бездоказательно, как и Хонитандер считает виновным Невила. Риторическое сравнение убийства Гордона с библейской историей Каина и Авеля широко применялось членами Комитета – так же, как и Хонитандер делает это в отношении Невила.
