он и ты, – Сосо указал на следующего. – И ты… и я… Все…
Он оглядел присутствующих, нахмурив чёрные брови, словно, не узнавая знакомых лиц…
– Все мы. И все люди… произошли… от обезьян…
Наступила тишина.
– Послушайте, – он быстро раскрыл свою книжку, губы его зашевелились, словно он произносил тайное заклинание. Наконец, нашёл, что искал и начал зачитывать вслух: «Мы должны признать, что человек со всеми его благородными качествами, с его божественным умом, который постиг движение и устройство Солнечной системы, словом, со всеми способностями, всё-таки носит в своём физическом строении неизгладимую печать низкого происхождения».
Он снова обвёл всех глазами и опять уткнулся в книгу, отыскивая нужную страницу.
– Слушайте, вот отсюда – и он стал поспешно зачитывать вслух: «…обезьяны затем разветвились на два больших ствола, обезьян Нового и Старого света, а от последнего, в отдаленном промежутке времени, вышел Человек… чудо и слава Вселенной».
Вокруг недоверчиво загудели.
– Все мы. И все люди… произошли от обезьян. – повторил Сосо.
– И купец Милахвари?
– И начальник полиции Давришеви?
– И его жена?
– Все в Российской империи?
– И царь? – произнёс кто-то шёпотом.
– И царь. – Йосиф утвердительно наклонил голову.
А Алан зашептал ему на ухо:
– Сосо, ты стал революционером?
Он не ответил, на мгновение представив себе обезьяньи джунгли здесь, в Гори и по всей России. Картина получалась неприглядной. Маленький Васо запрыгал на месте, пытаясь что-то сказать.
– У отца Алана, шарманщика, есть обезьянка, он с ней выступает на базаре!
И они побежали к турку Али, который держал ручную обезьянку. Особенно в ярмарочные дни макака была неизменным спутником шарманщика. Она, то веселила публику своими шалостями, то раздавала «судьбу» и «счастье», доставая двумя тонкими пальчиками из замусоленного кармана Али конвертик со «счастьем» или с «судьбой», открыв которые можно было узнать всё за несколько копеек…
Турок-шарманщик со своей маленькой обезьянкой, был сегодня на месте. Детвора была очарована тем, как он, вращая ручку, извлекал мелодию из своей шарманки, в то время как его обезьянка, одетая, словно барышня в крошечный наряд, дополненный шляпкой и разными безделушками, давала представление перед собравшейся публикой. Обезьянка свободно исполняла свои трюки, завершив показ подходила к ближнему малышу и протягивала свою маленькую лапку для рукопожатия. Малыш Васо всё ждал, когда же она превратится в человечка, в эдакую кукольную барыню. Йосиф, как заворожённый тоже смотрел на обезьянку, потом повернувшись к приятелю, Глурджидзе Григорию сказал:
– Мысли
