он тут же начинал подвергать ее внутренний мир придирчивому анализу, который не оставлял камня на камне от усердно создаваемого образа, которым юная леди пыталась заманить доктора в свои сети.
Порой ему самому становилось тошно от своей проницательности, однако куда же от этого денешься?
– Айгюль… – вымолвила черноволосая пери, напомнив доктору о его обязанностях.
Оленин, задумавшись, забыл, о чем ее спрашивал. Не подвергает ли она его скрытому гипнозу? Он спохватился и вежливо кивнул.
– Меня зовут Айгюль, – повторила она, заметив замешательство доктора. – А вас?
– Юрий Павлович…
– Очень приятно.
Почему-то он сразу ощутил исходящую от нее угрозу. Но не подал виду. Хорош врач, который боится своих пациентов! До сих пор Оленину не приходилось испытывать страха. Айгюль… вряд ли это ее настоящее имя.
«По глазам видно – авантюристка, – подумал он. – Что ей нужно? Готов поклясться, отнюдь не сеанс психоанализа…»
– Вы мне поможете? – спросила она.
– Это моя задача: помочь вам уладить вашу проблему. Ведь у вас есть проблема, не так ли?
Айгюль, поразмыслив, кивнула.
– В чем же она заключается?
– У меня что-то не в порядке с нервами, – ответила она. – Это и привело меня к вам. О вас отзываются как о лучшем специалисте в области… психиатрии.
– Психиатрия – не мой профиль. Я помогаю людям справиться с некоторыми навязчивыми состояниями, различными неврозами и…
– Значит, я обратилась не по адресу? – вздохнула она, старательно изображая огорчение.
Оленин был достаточно опытен, чтобы отличить притворство от истинных эмоций, присущих данному типу личности. Впрочем, он пока что не определил, к какому именно типу можно отнести Айгюль. Его проницательность натыкалась на плотный занавес, которым она отгородилась от доктора. Ну, не беда. На то он и профессионал, чтобы уметь открывать занавесы.
Оленин исподволь, незаметно изучал молодую женщину, – как та реагирует на его реплики, жестикулирует, куда смотрит, от чего краснеет или бледнеет. Она была напряжена и сосредоточена.
– Сначала я должен услышать, что вас беспокоит… – небрежно обронил он.
С такими, как эта Айгюль, нельзя сюсюкать и проявлять благодушие. Вмиг перехватят инициативу… и пиши пропало. Не врач будет контролировать ситуацию, а пациент. Такие «сеансы» – коту под хвост.
– Меня преследуют странные мысли, – сказала она, поправляя смоляной локон.
Ее волосы, перехваченные сзади заколкой, свободно вились на лбу и висках, пышно обрамляя лицо; грудь взволнованно вздымалась. Если отбросить современную одежду, посетительница напоминала Оленину принцессу из арабских сказок.
– Какие мысли?
– Самые причудливые…
– Например? – с мягкой настойчивостью спросил
