Якушин придерживал шкаф и думал о ребятах. Ребята придерживали шкаф и думали о выпивке.
– Вот вам на поллитру, – сказала жена Якушина, когда шкаф был внесен в квартиру и установлен. – И ни на пробку больше.
Ребята кисло поморщились, поклянчили еще, но без успеха. «Ладно тебе. Все бы тебе ругаться!» – подумал Якушин про жену. Он сунул в карман коробочку с надписью «Квартплата» – и бросился за друзьями. Он так и взял – с коробочкой. Впервые в жизни он взял деньги, не спросив жену. Он даже не знал, как это делается.
Он нагнал их в гастрономе. Показал им денежку.
– Ребята, идем ко мне. Купим несколько бутылок – и ко мне. Посидим, покурим, все чин чином. Я «наш», ребята.
Валера и Серега обрадовались. Взяли деньги и тут же купили несколько бутылок. Но идти к Якушину домой не захотели.
– Не наш, не подлизывайся. Твоя жена в одну минуту нас выставит.
– Не выставит.
– А вдруг?
– Я уговорю ее, ребята.
– И пробовать не надо – что мы, не знаем твою жену?.. Да она и на порог нас не пустит!
Теперь они стояли в каком-то парадном. Было холодно. С ветром залетал снежок. Якушин рассуждал:
– Я вкалываю на фабрике, а вы носите мебель. И то и другое – работа. Почему же именно я стал «не наш»?
Валера стянул с одной из бутылок шапочку:
– Держи.
Распили быстро.
– Хорошо-то как, ребята, – сказал Якушин, чувствуя в груди разливающийся жар.
– Да, – сказали ребята, они уже добулькали бутылку до конца. – Хорошо-то как!
Якушин сказал:
– Все-таки я вас очень люблю, ребята… Песню, давайте песню!
Валера откашливался. Якушин обнимал его за плечи. Валера запел о том, что он любит жизнь. Якушин перебил. Он хотел ту, давнюю, из детства, – про карасей и голубую речку.
И тут его как бы осенило:
– Я знаю, куда мы пойдем петь, ребята.
Он так и загорелся – к Зое!
– Кто такая?
– Она… она мне как вы, ребята. Подруга душевная. Не подумайте чего лишнего.
– Не подумаем лишнего, – сказали ребята. – Пойдем.
Зоя была дома одна. Она была в прекрасном настроении. Она вот-вот выходила замуж за своего Леонтия.
– Купил шкаф и пришел похвастаться? – подтрунивала Зоя над Якушиным.
Якушин ответил, что он привык делиться с Зоей всякой радостью. Шкаф – это, конечно, шкаф, дело хорошее, но сегодня у него на душе, увы, не радость…
– Предлагаю еще один тост за Зою! – шумно закричал Валера.
Выпили. А Якушин все говорил о том, что у него сегодня на душе не радость, а обида. Большая обида.
– Зоенька, ну скажи ты. Ну почему? Почему они твердят, что я как-то переменился?
Со стаканом в руке Якушин остановился напротив второй комнаты – там было темно.
– Стой, стой, Якушин! – закричала Зоя. – Не ходи в ту комнату!
Продолжая смеяться, она объяснила, что
