style="font-size:15px;"> – А Вы, Михаил, что – скорая помощь? – удивился Ясенев.
– А кроме меня, у Ларисы в городе знакомых нет. И потом, она же знает, что мои родители – медики. Я с семи лет умею лечить простуду, грипп и тому подобные распространенные болячки. Игорь Павлович, я тут лук принес, обязательно нарежьте, и пусть она дышит. Чеснок добавляйте в еду. Лимон надо выжать… Вам помочь сделать морс?
– Нет, спасибо, я справлюсь.
– Лекарства я купил. Там по аннотациям прочитайте, как что пить. И температуру пусть контролирует, если что, немедленно звоните в скорую. Прислушивайтесь к ее дыханию. Если намек на хрипы – не тяните! Пневмония очень опасна!
– Хорошо… Обязательно… Спасибо… Ладно… – на полном серьезе кивал Игорь.
– Ну всё, я побежал. Лариса, выздоравливай!
Закрыв дверь за Михаилом, Игорь мягко попросил:
– В следующий раз звони сначала мне, а не чужим мужикам, ладно?
– Ты не брал трубку.
– У меня ни одного пропущенного.
– Говорили, ты вне зоны доступа.
– Ну и связь в этом городе, – покачал головой Ясенев, проходя в гостиную, – ой, а ты чего при свечах лежала, света не было, да?
«Не мужики, а тормоза,» – хихикнула про себя неудавшаяся изменница.
Вечернее небо светилось наполовину розовым, наполовину темным, кое-где прорезались золотые лучи заходящего солнца.
Граф сидел на подоконнике и смотрел на необычный закат.
Почему-то именно на закате, на исходе дня, он особенно ощущал свое неизбывное одиночество. Но исправить ситуацию Граф не мог… или просто боялся подпустить к себе кого-то.
Впрочем, один единственный человек смог подойти достаточно близко к пограничной черте в Димкином сердце.
Они не расставались надолго ни при каких обстоятельствах. Каждый из них обрел во втором мечту своей жизни – один – заботливого родителя, второй – любимого сына. И всё равно – держали дистанцию, называя друг друга по имени-отчеству. Димка обращался к своему старшему другу и наставнику на «Вы», тот к Графу – по-разному, в зависимости от ситуации. Каждый из них наивно полагал, что держит ситуацию под контролем и сохраняет независимость.
Димка встал с подоконника и взял айфон, беспечно валявшийся на журнальном столике. Нашел контакт, обозначенный им «Right» и нажал на вызов.
В далекой Калифорнии в коттедже, снятом на имя Альберта Романовича Правого, сотовый заиграл нежную и рвущую душу мелодию без слов, очень похожую на чувства владельца телефона к звонившему ему человеку. Альберт Романович выключил воду и прямо так, как был, весь в мыльной пене, выскочил из душа. Сердце отчаянно забилось, в голове замелькали предположения, от «все хорошо, ребенок просто решил позвонить» до «с ним что-то стряслось, срочно нужна помощь, успею ли, надо было сразу лететь с ним». Но ответ на звонок, как всегда, прозвучал спокойно и уверенно:
– Слушаю
