был скользким типом.
Ардов и Жарков переглянулись. Аладьин все еще задыхался от быстрой ходьбы и нервно оглядывался. Его голос был каким-то мутным, болотным, а с каждой запинкой изо рта выскакивала маленькая лягушка. Сдерживая отвращение, Илья Алексеевич наблюдал, как эти липкие бурые лягушки прыгали по плечам и голове юноши.
– Сильно сказано, – прокомментировал Петр Павлович, не зная, как еще прореагировать на необычное признание.
– Он м-меня избивал! – скривив лицо в гримасе боли, взвизгнул Аладьин и выплюнул очередную лягушку. – А этой кукле всю г-голову задурил!
– Кого вы имеете в виду? – насторожился Илья Алексеевич.
– Глебову! Он всё смеялся, мол, б-барышни – существа при-при-митивные.
Шлеп, шлеп – еще пара лягушек бурыми кляксами вылетели изо рта Аладьина. Ардову стоило труда не подавать виду.
– А чем эта Глебова занимается?
– Она натурщица в художественном училище… Не понимаю, что она в нем нашла.
– Господин Аладьин, – вступил Жарков, – вас можно заподозрить в зависти.
– Какая, к черту, зависть?! – отбросил приличия студент. – Он был м-мерзавцем. Один раз я застал его за изготовлением субстанции, которая не имела отношения к нашим опытам.
– А в чем суть ваших опытов? – решил все-таки осведомиться сыщик.
– Я не м-могу раз-раз-глашать…
Аладьин смутился и потупился.
– Извините, мне нужно возвращаться в лабораторию, – пробормотал он. – Опыт нельзя п-прерывать.
Помощник профессора скрылся так же неожиданно, как и появился.
Коллеги постояли в молчаливом недоумении.
– Неожиданное явление, – резюмировал Петр Павлович, закуривая папироску.
– Водяной какой-то, – пробормотал Илья Алексеевич, приходя в себя после нашествия лягушек.
Глава 10
Лысый, худой, со шрамом
Ардов шел по гулкому коридору художественного училища, за ним едва поспевал старичок в мундире бутылочного цвета с бархатным воротником.
– Ради бога, извините, ваше благородие, – тараторил служитель. – Я думал, вы художник. Тут ведь глазом не успеешь моргнуть – сманят натурщицу! С ними нынче тяжело. А и всегда тяжело было. До реформы вообще с мужчин писали, можете представить? У нас не Италия, пойди сыщи, которая встала бы на натуру из любви к искусству. А ведь они и получают у нас вдвое больше мужчин. Да все равно… Даже если из простого звания – никак не уломаешь. А если и удастся, глядишь, через месяц она уже за какого-нибудь художника выскочила.
Илья Алексеевич остановился возле дверей в натурный класс. Старичок приоткрыл створку. В проеме открылась просторная аудитория, уставленная мольбертами, за которыми корпели будущие мастера живописи. На помосте возлежала обнаженная модель, едва прикрытая туникой. Девушка с рыжими волосами держала в руке яблоко, напоминая собой прямо-таки библейскую
