В голосе Гленны сквозило беспокойство. – Он никогда не сможет дать тебе что-то большее. И ты должна это понимать. Киан не останется здесь, а если и останется, у вас все равно нет будущего. Ты ступаешь на опасную дорожку.
– Опасность подстерегает нас ежедневно, вплоть до Самайна. Я понимаю, что ты желаешь мне добра, и твои слова резонны, но мои разум и сердце жаждут чувства. И мне нужно утолить эту жажду, прежде чем я решу, как жить дальше. И я точно знаю, что не хочу идти в бой, отказавшись от этого только из страха перед тем, что может произойти – или не произойти.
Гленна вздохнула.
– Возможно, мои слова и резонны, но я сомневаюсь, что на твоем месте сама бы послушалась своего совета.
Мойра взяла Гленну за руку.
– Как приятно поговорить с женщиной. Поделиться тем, что у тебя на сердце.
В другой части Гилла, в доме, укрытом от тусклого, рассеянного света, вели беседу две другие женщины.
Для них это был конец дня, а не начало, и они неспешно делили друг с другом «тихую» трапезу.
«Тихую» – потому что человек, чью кровь они пили, не мог протестовать или сопротивляться.
– Ты права. – Лора откинулась назад и изящным жестом промокнула губы льняной салфеткой. Человек был прикован цепями к столу между двумя женщинами: Лилит хотела заставить Лору сесть за стол, а не лежать в постели и пить кровь из чашки. – Встать и поесть как следует – вот что мне было нужно.
– Вот видишь. – Лилит улыбнулась.
Лицо Лоры по-прежнему покрывали ужасные ожоги. Святая вода, которую плеснула на нее эта проклятая охотница на вампиров, причинила ей невероятные страдания и оставила страшные следы. Но Лора выздоравливала, и свежая пища должна была способствовать восстановлению ее сил.
– Тебе нужно еще поесть.
– Поем. Ты так добра ко мне, Лилит. А я подвела тебя.
– Нет. План был хорош, и он почти сработал. И ты заплатила высокую цену. Мне жутко даже подумать, какую боль ты испытывала.
– Я бы умерла без тебя.
Любовницы и подруги, соперницы и враги, они на протяжении четырех веков были друг для друга всем. Но раны Лоры и тот факт, что она едва не погибла, сблизили их еще больше.
– Пока тебя не ранили, я не понимала, как сильно тебя люблю, как ты мне нужна. А теперь, милая, поешь еще немного.
Лора послушалась. Взяв безвольно свисавшую руку мужчины, она вонзила зубы в запястье.
До ожога она была хорошенькой молодой блондинкой, с несколько высокомерным выражением лица. Теперь ее лицо стало багрово-красным, испещренным незажившими ранами. Но из ее синих глаз уже исчез болезненный блеск, а голос вновь стал звучным и сильным.
– Это было чудесно, Лилит. – Лора вновь откинулась назад. – Но в меня не влезет больше ни капли.
– Тогда я прикажу убрать его, и мы просто посидим вдвоем у огонька, а потом ляжем спать.
Лилит позвонила в золотой колокольчик, чтобы слуги убрали со стола. Она не сомневалась, что
