камень – белый, широкий, похожий на алтарь, – лежал на древнем сером дольмене[5].
Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь листву и туман, исчерчивали белый камень и отражались от серебряной рукояти погруженного в него меча.
Мойра почувствовала, что у нее стынут пальцы.
Историю меча она знала с раннего детства. О том, как боги выковали его из молнии, моря, земли и ветра. Как Морриган сама принесла меч и алтарный камень на это место. Здесь же она погрузила клинок в толщу алтаря по самую рукоять и огненным пальцем вырезала надпись:
Вложенный в ножны рукой богов,
Извлеченный рукой смертного,
Тому, кто взял этот меч,
Суждено править гиллом.
Остановившись у подножия камня, Мойра еще раз прочла надпись. Если так суждено богами, это будет ее рука.
Задевая подолом плаща мокрую траву, она поднялась сквозь туман, пронизанный солнечными лучами, на вершину Холма Фей. И встала позади камня.
Потом впервые за весь долгий путь она подняла голову. Сотни людей – ее народ – рассыпались по полю, до бурой ленты дороги, и смотрели на нее, не отрывая глаз. И если ей суждено взять меч, за каждого из них она будет в ответе. Заледеневшие пальцы дрогнули.
Мойра постаралась успокоиться, обведя взглядом обращенные к ней лица, и подождала, пока за ее спиной займут место трое праведников.
Люди все еще торопливо поднимались по склону холма, боясь пропустить церемонию. Она хотела, чтобы голос ее звучал спокойно и уверенно, и поэтому подождала еще немного и позволила себе взглянуть на тех, кого любила больше всего.
– Миледи, – прошептал один из старцев.
– Да, секунду.
Затем Мойра медленно расстегнула брошь и сбросила плащ. Широкие рукава платья соскользнули с поднятых рук вниз, но Мойра не чувствовала холода. Изнутри поднималась волна жара.
– Я слуга Гилла! – выкрикнула она. – Дитя богов. Я пришла сюда, на это место, чтобы склониться перед волей Гилла и волей богов – кровью, сердцем, душой.
Она шагнула к камню.
Все стихло. Казалось, даже воздух стал непроницаемым. Мойра протянула руку, обхватила пальцами серебряную рукоять.
Она почувствовала исходящий от меча жар, ощутила его музыку. «Да, да, – мелькнуло у нее в голове. – Конечно. Он мой и всегда был моим».
С шелестящим звуком соприкасающейся с камнем стали она извлекла меч из плиты и подняла его над головой, направив острие в утреннее небо.
Мойра знала, что люди приветствуют ее радостными криками, а некоторые даже плачут, знала, что все преклонили колени. Но ее глаза были устремлены на острие клинка и луч света, ударивший в него с неба.
Она чувствовала, как в нее проникает этот яркий свет, ощущала его жар, его силу. Руку вдруг обожгло, и на ней появился – словно начерченный богами – знак кладдаха, символ королевы Гилла. Потрясенная и воодушевленная этим божественным признанием, Мойра опустила глаза. И встретилась взглядом
Дольмен – древнейшее погребальное сооружение из огромных каменных глыб и плит, сложенных наподобие стола.
