ну! Снова в полицию? Ну, все… Хана теперь твоему участку. Так была хана, а теперь особенно. Может, по весне я засею тут все, а, Ева? Надоедать не стану. Буду как мышка. Обещаю! Урожай пополам. Так как?
– Видно будет.
Ева поморщилась, снова представив соседку с ведрами и тяпками, снующую по ее участку.
– Не отказала, уже хорошо, – повеселела сразу Лидочка. – А в выходной приедешь?
– Не знаю. – Ева посмотрела на календарь. До выходного было еще три дня. – Не знаю.
– Приезжай. Приезжай, Евочка. Я тыкву в духовке запеку с курагой, изюмчиком, как ты любишь. Тыква знатная у меня в этом году. Не то что у тебя. Даже следов не нашлось, – фыркнула она весело. – Приедешь? Приедешь на тыковку, а?
– Постараюсь, – неуверенно пообещала Ева.
Они минут пять еще болтали ни о чем и простились, договорившись в выходной встретиться.
Ева достала из ящика разделочный нож с большой двурогой вилкой, занесла руки над курицей, намереваясь отрезать себе пару кусочков, как телефон снова зазвонил. Лида что-то забыла сказать?
– Да! – крикнула она раздраженно, даже не взглянув, кто звонит.
– Добрый вечер, – отозвалась трубка голосом Егора. – У меня для тебя кое-что есть. Можно зайти?
Ева еле сдержалась, чтобы не выругаться. Вот совсем никого она сейчас видеть не хотела. Никого, включая Егора с его новостями. Ее потрясение от статей трехмесячной давности почти улеглось. Она сейчас на новом витке. Все отошло куда-то и стало неинтересным. Несколько раз даже порывалась позвонить Егору и дать отбой. Но забывалось.
– Что-то важное?
Совесть кольнула не больно. И тут же уступила место эгоизму.
Ева с сожалением взглянула на стол, накрытый к ужину на одну персону. Никого сейчас не должно быть за этим столом, кроме нее.
– Я не могу знать, Ева, важно это для тебя или нет, – с явным раздражением ответил Егор. И не давая ей возможности отступить, скомандовал: – Открывай, я уже у двери.
Ева поплелась в прихожую. Открыла.
– Привет, – буркнул он и вошел. Сунул ей в руку белую розочку. – Это тебе.
– Спасибо. Догадалась.
Егор стащил с ног пыльные ботинки. Поискал взглядом свои тапочки. Они у него тут были раньше. Не нашел, счел это отвратительным знаком, и пошел за Евой в кухню в носках.
– Ужинать будешь? – спросила Ева, доставая со вздохом еще одну тарелку из шкафа.
Розу она швырнула на подоконник и тут же забыла о ней. Цветов в доме она не понимала. Цветы должны расти в саду, на клумбе, в поле. В доме им делать было нечего.
– Не буду, – неожиданно закапризничал Егор, хотя от запахов на кухне у него голова закружилась.
– Как хочешь.
Тарелка тут же вернулась на место.
– Что за новости, Егорушка? – Ева встала у подоконника, скрестила руки на груди, глянула сердито. – Наверное, важные, раз пригнали тебя в такое время на другой конец города.
– Важные
