и в тот же день был расстрелян ими прямо у стен храма. Молодая жена, стремясь защитить его, первой получила пулю в висок, а их малолетний сын был отправлен в приют Североречинска, где ему дали новую фамилию – Иноземцев. Вскоре мануфактура была закрыта как нерентабельная, а все былое благополучие города кануло в небытие.
Завершающим аккордом в разрушении патриархального уклада города стало превращение Покровского храма в клуб, открытие которого ознаменовалось постановкой «Нового завета без изъяна евангелиста Демьяна» и постройкой памятника «борцу с лжерелигией» Иуде. Памятник, правда, простоял всего два дня и бесследно исчез вместе с постаментом.
Лет через восемьдесят после описанных печальных событий двадцатипятилетний Иван Иноземцев, детство, юность и весьма успешное в материальном отношении начало взрослой жизни которого прошли в небольшом промышленном городке в Восточной Сибири, решил заняться изучением своих корней. Начало истории рода в приюте Североречинска его не удовлетворяло, и он не жалел средств на поиск в архивах сведений о предках загадочного деда Ивана. Через полгода его усилия увенчались успехом. Стало достоверно известно, что отец Ивана Иноземцева-старшего проживал в Вольногорах, загадочном городе на берегу великой реки. На следующий день после получения этих сведений Иван Григорьевич Иноземцев уже летел на самолете в Москву, а еще через день стоял на перроне станции Живые Ручьи Северной железной дороги.
Как и его далекий предок, Иноземцев был поражен красотой здешних мест. С высокого берега реки Вольногоры были как на ладони. Внизу, в долине, нестройными рядами расположились аккуратные домики, среди которых, как цветущие кусты, были разбросаны чьей-то щедрой рукой разноцветные церкви, столь необычные для русского севера. От разноцветья церквей к небу яркой дорожкой вела радуга, раскинувшаяся над городом.
Спустившись в долину, Иноземцев был еще раз поражен – запустением и разрухой: фундаменты большинства домов просели, некоторые здания полулежали на боку, по разбитой набережной гуляла одинокая коза. От мануфактуры же не осталось почти ничего – лишь небольшой холм, полностью заросший густым лесом. Поднимаясь вверх по холму, Иноземцев споткнулся о торчавший из земли кусок старого кирпича, на котором сохранился оттиск МХ, бережно поднял его и, загадочно улыбнувшись, взял с собой.
На продажу бизнеса у Ивана Иноземцева ушло около шести месяцев. Семьей он к тому времени обзавестись еще не успел, что опять-таки облегчало его решение о переезде в Вольногоры. Отца уже не было в живых, а мать, искренне верившая в звезду своего сына, занялась сборами, не задавая лишних вопросов, ничего не загадывая и ни о чем не жалея. Впрочем, никакого вразумительного объяснения своему решению он все равно не смог бы дать. У него не было никакого плана. Идея восстановить мануфактуру была абсурдной. Чем еще заняться в Вольногорах, он пока не представлял. Его просто необъяснимо влекло туда и манило. Окружающие
