парадного зала. Меня собирались представить местным дворянам, а я была в пыльной дорожной одежде: дублете, бриджах для верховой езды, широкополой шляпе и сапогах. Я застыла на пороге.
Жоскан тоже остановился, положив ладонь на дверь.
– Нервничаете?
– Может быть, мне стоит сначала переодеться? – прошептала я, стараясь скрыть наступавшую панику.
– А, – проговорил он и оценивающе оглядел меня с головы до ног. – Вы, конечно, можете, если это для вас важно. Но я бы хотел высказать предложение, если позволите.
Я недоуменно пожала плечами, что можно было истолковать как знак согласия. Подул ветер и принес с собой запах свинарника.
Он заговорил тихо, не сводя с меня внимательного взгляда светлых глаз:
– Дама Окра сказала мне, что вы музыкант. Значит, вы привычны к выступлениям – как и мы, герольды. Наша задача – озвучивать волю графов, королев, а порой даже святых. Красивая одежда может расположить людей к вам, но настоящая власть проистекает отсюда. – Он ткнул пальцем себе под ребра. – Выпрямите спину. Говорите так, словно вы воплощение могущества, и вам поверят. Я буду стоять рядом и переводить. Все пройдет хорошо.
В его словах была логика, и мне действительно доводилось выступать довольно много, чтобы черпать уверенность из опыта. Я сделала глубокий вдох и вошла в здание, похожее на церковь, с колоннами, подпиравшими почерневшую от сажи крышу. Я ожидала увидеть зал для приема гостей или парадную комнату. Возможно, это помещение порой и выступало в подобной роли, но сейчас его заполнило стадо годовалых коз. Мужчины и женщины бодро чесали их, собирая шерсть в огромные корзины. Рядом стояли плетеные короба с шерстью пожестче, счесанной с более взрослых животных. Над огнем очагов, расположенных в центре комнаты, висели исполинские бронзовые котлы, в которых ее промывали и красили, а вокруг располагались сушильные рамы. В дальнем конце зала женщины устанавливали ткацкие станки.
Протискиваясь между людьми, Жоскан подошел к хрупкой женщине с рыжими, но уже слегка тронутыми сединой волосами, которая прикрепляла к прялке колесо. На ней была холщовая рубашка и синее верхнее платье с роскошной вышивкой на рукавах.
Жоскан низко ей поклонился. Я последовала его примеру: так как на мне не было платья, я тоже сделала поклон. Он заговорил по-нинийски, и я различила слова «баронесса до-Лире». Сомнений не осталось: передо мной действительно стояла хозяйка поместья.
Она обратилась к Жоскану по имени, он явно был здесь частым гостем. Мужчина представил меня медовым голосом, и хозяйка, похоже, осталась под впечатлением. Таким тоном он мог убедить ее в величии кого угодно – даже шерстяных коз. Затем Жоскан тихонько прошептал мне:
– Давайте. Зачитывайте.
Я достала из мешочка официальное послание королевы Глиссельды дворянам Ниниса, приподняла подбородок и улыбнулась. Жоскан поддержал меня едва заметным одобрительным кивком. Я торжественно
