в халтурных стихах и картинах.
Нина утверждала, что занимается заводом ради денег, но Клим сомневался в этом: она была слишком азартной и честолюбивой. Ей хотелось «доказать им всем», а в первую очередь себе, что она многого стоит. Такие беспокойные люди не способны достичь божественной нирваны: они все время будут находить себе занятие и упорно карабкаться наверх.
Как-то раз, поджидая Нину у конторы, Клим залюбовался на белок – молодых, бойких, рыжеухих: они носились друг за другом по огромной сосне; древесная труха сыпалась из-под быстрых лапок.
Нина была из этой беличьей породы: она жила, распушив хвост, прыгая очертя голову. Она рисковала чаще, падала больнее, но от нее невозможно было отвести взгляд.
Иногда они устраивали грибные набеги, шли по неведомым тропам, темным, как тоннели. Земля после ночного дождя слегка пружинила под ногами. Запахи прели, грибов, близкой реки – так надышишься, что кончик носа холодеет.
Впереди всегда Жора с Еленой, следом Нина – в фетровой шляпе и охотничьей куртке. В косе – запутавшаяся ольховая шишечка. Нагнать, схватить за плечи, развернуть к себе и поцеловать…
Нина оглядывалась на Клима:
– Я специально для вас подосиновик на обочине оставила – вы что же, не заметили его?
Какое там!.. Она смеялась:
– Тоже мне грибник!
Нина всегда набирала полную корзину, а Жора с Еленой больше дурака валяли: завидев сыроежку с обломанным краем, они вопили «Мое!», спорили из-за нее и покатывались со смеху.
Обедали, сидя на поваленных деревьях, хлебом и ледяным молоком из фляжки. Один раз видели лису. Жора погнался за ней и свалился в ручей.
– Поделом, – сказала Нина, помогая ему снять мокрый свитер. – Лис нельзя обижать.
– Эх, мне бы ружье! – стучал зубами Жора.
Нина отдала ему куртку. Она ухаживала за братом, давала ему съесть с ладони запоздалую малинку. Если она любила кого-то, то не скрывала этого.
Возвращались во временно оживший барский дом – измученные не столько ходьбой, сколько терпкостью воздуха и красотой навалившейся осени. Сидели все вместе на залитой солнцем веранде. Нина и Елена чистили грибы – у обеих черные пальцы от грибного сока; Жоре велели нанизывать боровики на тонкие прутики. Климу как гостю поручили занимать другого гостя – Григория Платоновича, который прятался у них от строгой Варвары.
– У вас осталась супруга в Аргентине? – спросил тот, раскуривая цигарку. – Или, может, невеста?
– Нет.
Григорий Платонович пустил дымное колечко:
– Что ж вы не подыскали себе девушку?
– В пять лет собирался жениться на няне, но получил отказ. С тех пор что-то не тянет делать предложения.
Клим заметил, как Нина подняла голову и внимательно посмотрела на него. Солнце просвечивало сквозь поля ее соломенной шляпы, и у Нины по щекам разгуливали крошечные сияющие веснушки. Она отвернулась, и они искрами пронеслись
