лихорадочно думал. Из шести лет ему довелось воевать четыре года на передовой. Таэрилар повзрослел на той войне, на ней он умер и заново родился. Случалось не раз, что только широкий срезень, пущенный меткой рукой Белого Волка, спасал его за полмига до смерти. Однажды его, раненого, вытащил из пасти Кошмара Белый командор. И этот мальчишка-подросток, сам со страшной раной в животе, одной рукой держал вываливающиеся кишки, другой – истекающего кровью лучника. Тащил, падал, вставал и снова тащил… Так и не бросил.
Эти двое стали его кумирами. Больше, чем богами, – живой легендой. Его легендой. Только вера в них, как в Создателя, заставила эльфа выжить.
Они не узнали. У принца… у командора Белого Волка под началом тогда было больше тысячи рядовых лучников, каким был Таэрилар, да еще и состав частенько менялся.
А Белый Грифон… Тогда Таэрилар был не просто ранен. Переломанная в шести местах нога, раздробленные кости, сломанный позвоночник. Часть ребер вообще превратились в труху, и не было почти двух третей лица. Развороченная скула, страшный ожог, снявший мясо с костей, вытекший глаз. Эльф справедливо полагал себя трупом, который доживает последние мгновения и держится непонятно на чем.
Как в насмешку, уцелевшим глазом он видел отчетливо, пусть и в тумане боли. Он был красив, этот маг, не по-человечески красив, как пламя костра, как дитя богов. Глаза странные. Из невероятно синих они то и дело становились желтыми. Но это не имело значения. Бледная улыбка больше была похожа на гримасу страдания и ярости. А звучный глубокий голос не уставал повторять: «Все у тебя еще будет… Бегать будешь, как лань, и плясать вприсядку… И морду тебе сделают лучше прежней, не дрейфь… От девушек отбиваться устанешь… Архимагам нужно верить… Давай, ушастый, дыши, живи! Погляди, как вокруг хорошо… Жизнь прекрасна, лопоухий!» С тех пор каждый раз, когда казалось, что хуже некуда, он вспоминал и как вживую слышал этот голос: «Жизнь прекрасна, лопоухий!» Эльфов никто не смел так называть, но Белому Грифону лучник был готов простить все. Только бы не замолкал…
Потом ему рассказывали, как командор Ален притащил в лазарет полумертвого эльфа, приказав заняться им в особом порядке. С руганью и угрозами перерезать глотку отбился от врачей, рыча, что у него в животе «обычная царапина, сама заживет!», добыл иголку с ниткой, зашил свою страшную рану, попросил бинтов про запас, новую форменную жилетку, если у кого есть, и ушел, не задержавшись лишней минуты.
Лицо эльфу восстановили полностью. Но облик изменили до неузнаваемости. Целители сказали, что внешность – лишь отражение внутренней сущности. А внутри он стал совсем другим…
Теперь эти двое снова здесь. Но Таэрилар уже далеко не тот восторженный мальчишка, каким был раньше. И все же он предан этим двоим, которые стали для него маяками в шторм. И на них стоило равняться.
– Простите мою назойливость, – все еще сохраняя мину отстраненного спокойствия, обратился к ночным гостям командир. Он пристально взглянул на высокого, больше двух метров роста, молодого мужчину могучего
