поглядим. Больше никто вам не угрожал?
Угрожала Леле собственная свекровь. Все эти дни и ночи – главное, ночи! – она звонила и кричала в трубку. Кричала всегда одно и то же, что Леля – убийца:
– Добилась своего, дрянь?! Я тебя собственными руками удавлю!
Лидия Робертовна звонила непрерывно – до тех пор, пока Иван Никанорович не настроил в Лелином телефоне какие-то непонятные ей «фильтры». Через эти «фильтры» звонки свекрови не пробивались.
Леля Лидию Робертовну жалела. Но сейчас следовательша смотрела так требовательно и одновременно так сочувственно, что она сказала, покачав головой:
– Мне свекровь постоянно угрожает. Только это же…
– Давно угрожает?
– Ну… вот… сейчас… Кричит, что это я его на тот свет отправила. Ну… она… Она никогда меня не любила, считала, что мне от Леньки только деньги нужны, что жену ему надо нормальную, а не такую, как я.
– Понятно. Она ему, случайно, невест на ваше место не подсовывала?
– Не знаю. Он не говорил.
– Понятно, – повторила Вершина. – И, простите, я вынуждена спросить: у него была любовница?
– Что вы такое говорите? – опешила Леля. – Да мы… Да Ленька…
– Арина Марковна. – Адвокат, сидевший до того тихонько с краю стола, приподнялся, покачал укоризненно головой, практически нависая над бестактной следовательшей.
– Что вас так шокировало? – усмехнулась та. – Могу еще спросить, не говорил ли он о разводе.
Вместо того чтобы закричать, возмутиться, стукнуть по столу, Леля вдруг ответила совершенно спокойно:
– Нет. Сядьте, Игорь Анатольевич. Арина Марковна выполняет свою работу. Семьи разные бывают, и нас она вовсе не знает. Нет, Леня никогда не говорил о разводе. И про любовниц мне ничего не известно.
– Вот и что нам теперь дальше со всем этим делать? – вздохнула следовательша. – Семья у вас была крепкая, проблем со здоровьем у вашего мужа не наблюдалось, про возможных врагов (от бизнес-конкурентов до обиженных любовниц) вы ничего не знаете.
Леля помотала головой:
– Ничего такого. Да он бы никогда не стал…
– Не стал – что?
– Не стал бы мне рассказывать. Я все равно ничего в бизнесе не понимаю, и зачем меня попусту тревожить? Он очень меня оберегает… всегда.
Арина автоматически отметила это «оберегает». Госпожа Гест произнесла глагол в настоящем времени. И не поправилась. Не хочет верить, что муж погиб? Или все-таки знает что-то? Хотя скорее, конечно, первое.
– А может, его похитили? – спросила вдруг Леля.
Лишь едва дрогнувшая бровь выдала удивление Вершиной:
– Вот как? К вам уже кто-то обращался с требованиями? Выкуп? Бизнес-уступки?
Леля покачала головой – мол, нет, ничего такого не было. Но глаза ее почти сияли: похоже, мысль о похищении пришла ей в голову только что – и моментально
