годовому заработку, – ты бессилен”. Он встает из-за стола и, нахмурившись, спешит к выходу. Как вам уже было сказано, не все его действия разумны. Его может привести в ужас геометрический узор на обоях, или сочетание цифр на номерном знаке, или взгляд толстяка, жующего пиццу.
Церковь Св. Мадлен никуда не девалась со своей Площади. Перед входом в “Нужники” уже толпились люди. Балет зевак, притворяющихся папарацци, и папарацци, притворяющихся зеваками. Из огромных колонок льется ремикс песни Шуберта “An die Nachtigall”[24], наложенной на “Nightingale”[25] Джули Круз[26]. Наверняка это всего лишь первый из сюрпризов Жосса Дюмулена.
Гигантский унитаз из белого мрамора окутан искусственным дымом и снабжен вертикальной подсветкой. Лучи прожекторов утыкаются в небо. Все вместе это напоминает то ли цилиндры телепортации из “Стар Трека”, то ли воздушную тревогу в Лондоне во время обстрела “Фау-2”. Любопытные толкутся возле входа, словно сперматозоиды вокруг яйцеклетки.
– Вы кто? – спрашивает питбуль в человеческом облике, сторожащий двери.
Кратко, с таким видом, словно полный ответ на этот вопрос занял бы не один час, Марк бросает:
– Марронье.
Охранник повторяет его фамилию в свою рацию.
Тихий ангел пролетел. Каждый раз одно и то же. Гостей проверяют по списку. Многие считают вышибал ночных клубов потомками Цербера, но на самом деле они происходят по прямой линии от фиванского Сфинкса. Загадываемые ими загадки касаются самых тайн существования. Марк задумывается, правильно ли он ответил на вопрос. Наконец сквозь шум и треск ухо питбуля улавливает положительный ответ. Марк существует! Он есть в списке, следовательно – существует! Привратник с почтением поднимает веревочку и впускает Марка в клуб. Толпа расступается, словно волны морские перед Моисеем, с той только разницей, что Марк, в отличие от Моисея, свежевыбрит.
Мозаичная надпись на стене гласит: “Построено заводами Порше, Париж – Ревен, 1905”. Прямо под ней маленькая голубая голограмма, изображающая улыбающуюся голую девушку с татуировкой на животе: “Клуб “Нужники”, Париж – Токио, 1993”.
Жосс Дюмулен встречает приглашенных у входа, сразу за рамкой металлоискателя, с командой телевизионщиков, которые устанавливают свои осветительные приборы. Волосы прилизаны, смокинг застегнут на все пуговицы, телохранители на стреме, мобильник в руке.
– Эге-ге! Сам великий Марронье пожаловал к нам! Сколько лет, сколько зим!
Они бросаются друг к другу в объятия, как принято в мире шоу-бизнеса: это позволяет скрыть подлинные эмоции.
– Рад тебя видеть, Жослен.
– Мерзавец! Не смей меня так называть, – хохочет Жосс. – Я теперь – юнец до мозга костей.
– Так-так, значит, это твоя халабуда? – спрашивает Марк.
– “Нужники”? Нет, клуб принадлежит моим японским друзьям. Знаешь, тем, у кого на руке мизинца не хватает… ладно, я крайне рад, что ты меня навестил,
“К соловью” (
“Соловей” (
Джули Круз – американская певица и актриса, более всего известная по саундтреку к телесериалу “Твин Пикс”.
