века;
– деструктурация текста как способ его организации;
– принцип игры как антитезы «свихнувшейся действительности»;
– принципиально демонстративное отталкивание от традиционных представлений о жанре, сюжете и художественном времени;
– подмена содержательности произведения приемами его создания – и т. д.
Этот компендий может и должен быть расширен, если принять в расчет историю и практику отечественного и европейского модернизма, но применительно к основной теме данной работы может быть ограничен приведенными чертами этого сложного общекультурного явления (действительно большого стиля) XX века.
В виде подведения предварительного итога всему сказанному выше можно воспользоваться высказываниями В. Фещенко: «Искусство, наука и жизнь в XX веке подпадут под грандиозную инверсию, при которой все прежние очевидности существования будут подвергнуты сомнению, былые утверждения превращены в вопросительную форму, а все вопросы, считавшиеся до того закрытыми или немыслимыми, вскроются по-новому и бросят человеческим возможностям новый вызов… Изменяются не просто приемы, формы, жанры творчества – рождается новый образ жизни… образ деятельности, при котором иными становятся способы мышления (а не типы мышления, как раньше), и сама «мера жизни» (В. Хлебников)… Критерием художественной значимости… произведения… явился жизненный опыт отдельного художника»[18].
В самом общем виде итоги русского литературного модернизма подведены и H.Л. Лейдерманом и М.Н. Липовецким: «Модернизм как тип культуры оказал огромное влияние на художественный процесс в XX веке. Он осуществил ревизию всей системы художественных ценностей, опровергнув окаменелые представления и установления, дал мощный импульс обновлению художественного сознания… романтически отталкиваясь от эмпирической практики повседневного существования, модернизм придал миру человеческого духа статус самоценной бытийственной реальности… он привлекал художников практически в течение всего XX века»[19].
§ 2. Расстановка сил в литературном процессе России XX века
Всякая попытка периодизации истории художественной литературы, с одной стороны, если не обречена на полную неудачу, то слишком уязвима для самой разносторонней критики. Ю.Н. Тынянов, в свое время столкнувшийся с этой трудностью как теоретической проблемой, писал: «Эволюция литературы не может быть понята, поскольку эволюционная проблема заслоняется вопросами эпизодического, несистемного генезиса как литературного (т. н. литературные влияния), так и внелитературного»[20].
С другой стороны, нередко, как и в данной работе, бывает необходимо прочертить хотя бы основные хронологические и эстетические границы между отдельными этапами и направлениями литературного процесса в целом. Именно такая попытка предпринята в данном разделе.
В предыдущем параграфе были прослежены литературные и внелитературные процессы и факты зарождения в русской литературе на рубеже XIX
