уже дважды смог сбежать. Сначала из тюремной больницы два года назад, и два дня назад, когда я вез его в город.
– Ну и что? Как убежал, так и поймаем.
– На железнодорожном переезде погибли наши товарищи.
– Парашистай в их смерти не виноват.
– Откуда ты знаешь?! – повысил голос капитан.
– Ниоткуда, – невозмутимо ответил сержант, – просто я полагаю, что это было стечение обстоятельств – заглох мотор микроавтобуса прямо на рельсах и тут же появился железнодорожный состав. Такое, к сожалению, бывает, и Парашистай никоим образом не мог как-то на это повлиять.
– Тогда скажи, почему ему повезло, и он выжил? Где здесь справедливость? Пятеро парней погибли, а ему хоть бы хны! Пятеро нормальных парней, которые совсем не заслуживали такого конца! И этот маньяк-убийца, который уже давно должен сидеть в клетке. Майор Вилентьев охотился за ним больше двух лет, и, в конце концов, погиб. Скажи мне, сержант, откуда такая несправедливость?! Нормальные люди уходят, а этот ублюдок живет.
– В этом мире нет, и никогда не будет справедливости, – спокойно сказал сержант, – потому что люди живут, не соблюдая законов природы. Они убивали и убивают друг друга, вопреки логике и необходимости. Совершенно противоестественное действие – убить из прихоти.
Сержант помолчал и продолжил тихим голосом:
– Я порой смотрю на Дориана, и хочу быть псом. Животные живут по справедливости, – хищник убивает только, когда голоден. О какой справедливости может идти речь, когда ценность человеческой жизни имеет определенный материальный эквивалент.
– Парашистай убивал не из-за денег, – сказал капитан, покачав головой.
– Я не об этом. Я никоим образом не оправдываю убийцу. Кто-то убивает за деньги, кто-то – за идею, кто-то подчиняется приказу, а некоторые делают это «за компанию». Я думаю, что у Парашистая тоже есть своя «причина» для совершения убийств. Это не главное. Человек на протяжении всей своей истории ведет постоянную войну с самим собой, и в этой битве выживают только те особи, которые способны безжалостно убивать себе подобных. Из поколения в поколение передаются и сохраняются гены жестокости и кровожадности, и выхода из этого замкнутого круга нет. Только полная гибель человечества может разорвать этот порочный круг. Может, только тогда на планете восторжествует справедливость.
Капитан смотрел на лицо сержанта, на котором отблески костра создавали странную картину – смесь спокойного равнодушия и яростного пафоса, полузакрытые глаза и пляшущие тени на щеках, сочетание умно построенных фраз и тихого голоса. Ильюшенков никак не ожидал от кинолога таких слов, поэтому смотрел и молчал.
– Подумайте сами, капитан, Парашистай – убийца и маньяк, которого ловит вся милиция. И вы, сотрудник милиции, мечтающий убить преступника, и, главное, уверенный в том, что поступаете абсолютно правильно, – разве вы тоже не являетесь убийцей? Разве имеет значение, кого вы лишаете жизни? Откуда возьмется справедливость, если человек убивает
