транспарант с загнутым правым краем. Он гласит: «Здравствуй, школ».
По сколу школьной двери (как по годовым кольцам дерева) можно определить количество покрасок, совпадающее с числом пережитых ею школьных реформаций. Их было три: первая – при реформировании образования, вторая – при его модернизации и, наконец, третья – при реализации национального проекта «Образование». На первые две покраски деньги давал совхоз, на последнее кардинальное обновление деньги «стрясли» с родителей.
Без мелких придирок можно сказать, что это большая светлая трехэтажная школа на «вырост», со спортзалом и огромной столовой, заполняемой едва наполовину. В школе 365 учащихся, 13 классов – с первого по одиннадцатый, два десятка учителей, в основном предпенсионного, пенсионного и далеко запенсионного возраста, завуч, директор, секретарь, иногда пьяный завхоз, иногда трезвый сторож и всегда пьяный электрик-сантехник-плотник, триединый в одном лице.
Через некоторое время, когда дети в деревне совсем переведутся, здесь будет какой-нибудь склад. Хотя что хранить в таком большом складе в деревне, в которой ничего нет?
В школе учатся не только «родительские» дети, но и ребята из детского дома, находящегося в живописном месте за бугром, в двух километрах ходьбы от деревни. Детский дом является реальным воплощением утопической идеи Ж. Ж. Руссо о необходимости изоляции воспитательного учреждения от внешнего мира. Если детдом надежно укрыт от внешнего мира косогором, то нельзя утверждать обратное: что внешний мир находится в безопасности от воздействия детского дома. Деревенские огороды постоянно страдают от набегов охочих до домашних огурцов детдомовских архаровцев.
Все эти детали я узнал, естественно, позднее. А сейчас я совершал мой первый ознакомительный променад, имеющий целью рекогносцировку театра военных действий и ревизию всего доступного мне пространства.
Мир, в котором мне предстояло тянуть срок, был невелик и скуден. Ограниченный лесом и рекой, он составлял площадь, едва достигающую шести квадратных километров. Добрую половину этой вселенной занимает «поскотина». Так местные жители называют кочковатое, как бы бородавчатое, в общем-то, пустое и совершенно никчемное пространство, покрытое жидкими волосиками вытоптанной скотиной травки.
Сейчас я находился на восточном краю этого довольно убогого мирка, возле детского дома. На ржавой карусельке, из тех, что обычно показывают в фильмах ужасов, бесцельно крутился щуплый пацаненок. Наконец ему это надоело и он попытался спрыгнуть. Каруселька предательски крутнулась под его ногами, и он, не удержавшись, шмякнулся на землю.
Когда я подбежал, стало ясно, что ничего страшного не случилось. Мальчик потирал ушибленное колено и плакал. Это не был нарочито призывный и громкий плач избалованного шалопая, которому мама не покупает очередную дорогую игрушку. Так плачет престарелый отец над посмертной наградой единственного сына. От стариковской безысходности
