детских учреждений. Это обстоятельство настораживало уже само по себе, поскольку именно тот детский дом чуть не самым первым в городе получил необходимое количество вакцины… А тут ещё один из мальчиков, видимо проникшийся доверием к «бабушке Тане», обратился с довольно специфической жалобой… Тогда привлекла внимание странно однотипная внешность подростков: все были темноглазые блондины (некоторые – крашеные). Более подробный осмотр выявил ещё более удивительные обстоятельства. В частности, «нижние причёски», опять-таки у всех шестерых одинаковые. И кое у кого тоже крашеные.
– Вы представляете, Борис Дмитриевич, что это может означать?
– Представляю, – ответил Благой и потёр рукой лоб. – К сожалению…
Действительно, было очень похоже, что ребятишек «оформили» в соответствии с чьими-то интимными вкусами.
– Я уж и в городскую администрацию представление написала, так наверняка без толку… Тут милицию надо!.. Прокуратуру!..
Благой положил трубку и поднял глаза на практиканта, Лёшу Корнильева.
– Ну что? – сказал он. – Сделаем передачу?
Да простит нас любезный читатель, но практиканту Лёше Корнильеву уготована в нашем повествовании не последняя роль, а посему он, как и доктор Татьяна Яковлевна, заслуживает краткого представления. Его прислал Благому университетский приятель, ныне возглавлявший журфак. Практиканты приходили в газету каждый год, и кого-нибудь обязательно прикрепляли к Благому. То ли потому, что он хорошо помнил себя в молодости и не считал возможным отказываться, то ли попросту за грехи. Последние годы попадались сплошь девушки, и притом до того одинаковые, что Благой поневоле задумывался – сами по себе такие рождаются или их разводят в специальном питомнике. Донельзя шустрые, сексуально и карьерно озабоченные… и непроходимо бездарные. Хотя это ещё с какой стороны посмотреть. Полгода назад Борис Дмитриевич в очередной раз поддался на уговоры «дать девочке шанс» и отправил длинноногую юницу брать интервью у перспективного молодого политика. Девочка свой шанс использовала на все сто. Сначала забралась к депутату в постель, потом прогремела в знаменитом постельном скандале. По слухам, теперь она писала о своих похождениях книгу, и знающие люди ожидали бестселлер.
«У тебя что, приличные девчонки перевелись, одни шлюхи остались? – наорал по телефону Благой на бывшего однокашника. – И парни все небось гомики?..»
Декан внял. Оба новых практиканта оказались мальчишками. Благой тем не менее встретил их настороженно. Один – звали его Максим – выглядел вроде «нормальным», но Лёша… Кудрявое, легко краснеющее длинноволосое создание с девичьими ресницами и нежными ямочками на щеках… Высокое, тоненькое, каждую секунду бормочущее извинения…
«Господи, никак вправду голубой», – обжёгшись на молоке, с ужасом подумал Благой. И принялся невольно анализировать на сей предмет все нюансы Лёшиного поведения.
