о чем-либо разговаривать, и не только бессмысленно, но и вредно. А «Бисми Ллахи»… не раз и не два бойцам спецназа удавалось застать террористов врасплох вот таким вот простым способом и выиграть именно ту секунду, которая решает исход схватки. Военная хитрость, не более.
Террорист мертв, Гольц был уверен в этом, потому что видел его мозги, стекающие по перегородке. Перескочив через загромоздившего проход пилота, Гольц сунулся в кабину – но все, что он там увидел, – это еще один труп.
Пилот, шевелясь на полу, как раздавленная гусеница, пытался подняться. Самолет, судя по тому, что он еще не пикировал – был на автопилоте, но спикировать он мог в любой момент.
– Вставайте!
Пилот был мертвенно бледен… между сорока и пятьюдесятью… конечно, испытание не из приятных. Черт бы все побрал…
Гольц рывком поднял пилота с пола, хлестнул его по лицу – раз, другой…
– Что… что вы себе позволяете?!
– Достаточно?
Пилот потер горящую щеку.
– Да… кажется…
Внезапно он перегнулся пополам, и его вырвало, прямо на ноги, на брюки. Гольц молча протянул платок.
– Вы сможете посадить самолет?
– Не уверен…
Черт…
– Я проверю, что в салонах, потом приду и помогу вам. Мы сделаем это вместе, и все будет нормально. Их больше нет.
– Больше нет… – тупо повторил пилот.
Только бы не скатился в шок. Тогда – точно… земли нажремся.
– Идите на свое место! Быстро!
Первый пилот не сел, а рухнул в свое кресло, не пристегнувшись. Хорошо, что он включил автопилот, иначе бы…
Соседнее кресло было занято. Гольц решил, что труп в кабине – не лучшее соседство для пилота, сажающего переполненный лайнер.
– Я сейчас вернусь. Это он его убил?
– Да… Митька…
– Они мертвы. Все мертвы. Они мертвы, а мы – живы. Пока – живы. Я сейчас приду.
Вытащив убитого пилота из кресла, Гольц повернул голову, чтобы посмотреть, куда поставить ногу, и…
Алия стояла в дверях пилотской кабины. Плотно сжатые губы, дикая ненависть в глазах – и две осколочные гранаты в вытянутых, подрагивающих руках.
У Гольца обе руки были заняты. Автомат был на груди, но его прижимало тело пилота. Они стояли и смотрели друг другу в глаза…
– Ля иллахи илля Ллаху[18].
Первый пилот обернулся, недоуменно посмотрел на старшую стюардессу.
– Алия, ты?..
Поняв, что происходит, понимая и то, что, скорее всего, не успеет, Гольц сильным рывком попытался толкнуть тело мертвого пилота на обезумевшую стюардессу и прыгнуть самому, чтобы сбить ее с ног, или хотя бы накрыть гранаты собой. Но лимит везения, отпущенный ему на сегодня, был безнадежно исчерпан.
Он не успел…
Во имя Аллаха!
18 августа 2002 года
Ля иляхи илля Ллаху, инна ли-ль-маути ля-сакяратин. – Нет Бога кроме Аллаха, воистину смерти предшествуют беды. Заупокойная молитва.
