Красной армии и теоретиком перманентной революции (то есть постоянного и всемирного людского страдания, без конца и края).
ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР ПАПАШИ ГАННА
Фото Б. Гесселя
Понятно, что, поселив Троцкого в Барбизоне, французские власти поставили у его виллы охранников с собаками, потому что убить Троцкого (заслужив тем самым щедрую награду Сталина) желающих было предостаточно, да и сам смутьян Троцкий представлял для окружающей среды немалую опасность. Но в первые месяцы курортной ссылки все шло как будто мирно. Приезжали к Троцкому всякие леваки-карьеристы вроде Мальро, чтобы потолковать о прелестях революции, наезжали беспринципные корреспонденты вроде Жоржа Сименона, но, когда в феврале 1934 года в Париже началась заваруха, пошли забастовки и коммунисты стали драться с полицией, неуемный Троцкий не выдержал и напечатал (в унисон с тогдашними призывами московского подрывного Коминтерна) один из своих манифестов, до которых он был такой охотник. Это было пылкое воззвание, призывающее французских трудящихся превзойти ту кровавую заваруху, что устроили Троцкий с Лениным в России в октябре 1917 года. На тот же предмет обратился Троцкий и к пролетариям всех стран. Заваруха во Франции в те дни была страшная, и тихая деревушка художников у леса Фонтенбло рисковала стать мозговым центром мировых кровопролитий, наподобие Москвы или Питера. На Троцкого обрушилась, конечно, не только правая французская пресса, но и подневольная «революционная» газета «Юманите», которой московские хозяева приказали выступить против «врага народа». Вот тогда-то французская полиция и поняла, что промедление, как выражался тов. Ленин, «смерти подобно», потому что толпа демонстрантов уже брала приступом виллу Кёр-Моник. Полицейские приказали Троцкому бежать в Париж, а потом еще дальше – на юг Франции. Убегая, он в целях предосторожности даже сбрил свою знаменитую бороденку. Ну а с его исчезновением в деревушке Барбизон снова стало тихо. Я был там недавно – рай земной, да и только. И чудный лес по-прежнему стоит за околицей. Лес вокруг деревни, лес на старых картинах – знаменитый лес Фонтенбло…
Впрочем, селения, прилепившиеся к оконечности леса Фонтенбло (и с запада, и с севера, и с востока, и с юга), заслуживают особого рассказа, так что начать его можно и со знаменитого Барбизона, который, конечно, не «барбизонским бегством» Троцкого славен, а, как уже было мной упомянуто, – прославленной на весь мир барбизонскою школой живописи…
Барбизон – Бьер – Куранс – Мийи-ла-Форе
Знаменитый хутор на окраине леса Жан-Франсуа Милле • Постоялый двор папаши Ганна • Деревушка Барбизон • Куранс • Мийи-ла-Форе
У деревень, как и у людей, своя судьба, а против судьбы, как известно, не попрешь. Так вот прелестной деревушке Барбизон (точнее, это был небольшой хутор лесорубов, приписанный к коммуне, или, если угодно, к сельсовету Шайи) повезло на художников. Ни в одной деревне Франции не собиралось
