узнавать, в чем дело. Удалов с карликом переглянулись. Похоже было, что их палачи близко.
– Враги нас преследуют, – сказал карлик вождю. – Может, укроете нас, пока суд да дело?
– Не понимаю, – пробасил усач. – Как же так, такие чародеи – и кого-то боитесь?
– А у нас и враги соответствующие. По нашим масштабам подбираем, – сказал карлик. Говоря так, он выпятил покрытую черной шерстью грудь и засверкал глазками.
– Это правильно, – согласился вождь. – Врагов надо выбирать по уровню. Дрянной враг может подорвать престиж.
«Интересная личность, – подумал Удалов, глядя на зеленую голову и фиолетовые усы вождя. – Как стремится к цивилизации! По его речи и манере выражаться видно, что, прежде чем убить очередного колдуна, он с ним ведет поучительные беседы».
– Но даже стосильных врагов таиться стыдно, – произнес вождь.
– Мы безоружны, – ответил карлик. – Вооружимся, сами за ними начнем бегать.
– За оружием дело не станет, – заверил вождь. – Дать им коней и мечи!
Затем он обернулся к беглецам и добавил:
– Я с искренним интересом буду наблюдать за вашей битвой с врагами. Даже буду за вас переживать. А если вы погибнете, над вами будет насыпан почетный курган, а врагов ваших мы убьем и съедим. Так что сражайтесь спокойно.
– Нет, – возразил карлик, принимая копье из рук всадника. – Таким оружием с нашими врагами не справиться. У них оружие заколдованное, действует на расстоянии.
– Ну и что? – удивился усач. – Заколдуйте свое оружие, и оно тоже будет действовать на расстоянии. Да я и без колдовства могу.
С этими словами вождь метнул свое копье, оно пролетело метров пятьдесят и вонзилось в ствол большого дерева, расщепив его пополам.
– Славный бросок! – закричали наездники. – Слава вождю!
Из-за расщепленного дерева показалась небольшая процессия. Впереди плелись понукаемые всадниками, избитые и несчастные девушка Тулия в измаранном землей серебристом купальном костюме и могильщик, длинный балахон которого порвался, сквозь прорехи виднелось костлявое тело, а поля мухоморовой шляпы опустились на уши, скрывая лицо. Прекрасная Тулия была не причесана, глаза были не подведены, а губы не накрашены.
Один из воинов подскакал к вождю, бросил перед ним на землю пистолеты пленников и сказал:
– Великий вождь, эти ничтожные возмутители тишины бегали по твоим владениям, искали какого-то Удалова, напали на вашего уважаемого дедушку и попытались заставить его признаться, где Удалов.
– Ай-ай-ай, – огорчился вождь. – Какая наглость! Моему дедушке сто три года. Могли бы и пожалеть. И чем все это кончилось?
– Чем и должно было кончиться, – ответил древний старик, похожий на вождя, только усы у него были белыми и доставали до пояса. Старик крепко сидел на коне и держал в руке концы веревок, которыми были связаны руки пленников. – Очень я на них рассердился. Сижу, размышляю о нетленном, вечном, о праве любой букашки на неприкосновенность, солнышко светит, орлы прилетели, из моих рук зерно клюют, вдруг эти мерзавцы подбегают
