точно. Крайне интересно… чрезвычайно интересно.
Ошарашенный загадочными словами Пуаро, Брайан Мартин не знал, что говорить или делать дальше. Поэтому он резко сменил тему:
– Забавная и удивительная была вчера вечеринка. На свете нет более своевольной женщины, чем Джейн Уилкинсон.
– Она монофокальна, – с улыбкой сказал Пуаро. – Единовременно видит только одно.
– И выходит сухой из воды, – сказал Мартин. – Как только люди терпят это, не знаю!
– Люди многое готовы стерпеть от красивой женщины, друг мой, – лукаво глядя на него, сказал Пуаро. – Если б у нее был поросячий нос, желтоватая кожа, сальные волосы, тогда – увы! – у нее не получалось бы «выходить сухой из воды», как вы выразились.
– Наверное, нет, – согласился Брайан. – Но иногда это приводит меня в бешенство. И в то же время я искренне предан Джейн, хотя, поверьте, изредка мне кажется, что она немного не в себе.
– Как раз напротив. Должен сказать, что действует она вполне здраво.
– Я имел в виду не это. Джейн вполне способна позаботиться о своих интересах; она наделена великолепной деловой проницательностью. Нет, я имею в виду, в моральном плане.
– А, в моральном…
– Она лишена нравственных устоев. Для нее не существует «плохо» и «хорошо».
– Припоминаю, что вы на днях говорили нечто в этом роде.
– Вот мы с вами сейчас говорили о преступлении…
– Да, друг мой. И что?
– Ну, меня не удивило бы, если б Джейн совершила преступление.
– Вы наверняка хорошо ее знаете, – задумчиво проговорил Пуаро. – Вы вместе с ней играли, не так ли?
– Да. Думаю, я вижу ее насквозь, досконально знаю ее. И могу легко представить, как она убивает.
– О, у нее горячий нрав, да?
– Нет, вовсе нет. Она холодна, как огурец. В том смысле, что, если кто-нибудь оказывается у нее на пути, она просто убирает его – не задумываясь. И ее нельзя осуждать за это – с точки зрения нравственности, я имею в виду. Она считает, что всякий, кто мешает Джейн Уилкинсон, должен быть устранен.
В его последних словах прозвучала горечь – впервые за всю беседу. Мне стало интересно, каким воспоминанием порождена эта горечь.
– Вы думаете, она пошла бы… на убийство? – Пуаро устремил на него внимательный взгляд.
Брайан глубоко вздохнул:
– В глубине души – да. Возможно, рано или поздно вы вспомните мои слова… когда узнаете ее, что ли. Она способна убить с той же легкостью, как выпить утренний чай. Я серьезно, месье Пуаро.
Брайан поднялся.
– Да, – тихо произнес мой друг, – я понимаю, что вы серьезны.
– Я знаю ее, – сказал Брайан Мартин, – знаю досконально.
Нахмурившись, он помолчал немного, а потом совсем другим тоном сказал:
– Что до того дела, о котором мы говорили… Через несколько дней я дам вам знать, месье Пуаро. Ведь вы возьметесь за него, не так ли?
Пуаро
