style="font-size:15px;"> – Четверть девятого.
– Да ну? – удивился Петр. – Вот не думал.
Наступило молчание. Петр, закуривая, поглядывал на Овсова.
– Ну как, привыкаешь, Василий Ильич?
– Ничего. Надо же что-то делать.
– Да, конечно.
Петр не знал, о чем с ним говорить, а Овсов, как ему показалось, хотел что-то сказать, но замялся.
– Ну, Василий Ильич, будь здоров.
Овсов, подавая руку, несмело проговорил:
– У меня просьбишка. Видишь ли, я хотел заявление-то взять у вас.
Петр промолчал и тронул на руле звонок. Тот динькнул тонко и неприятно, и звук его сразу увяз в тумане.
– Так я возьму, а? Завтра забегу к вам.
Петр медленно поехал.
– Так как же, Петр Фаддеич, с заявлением? – крикнул ему вслед Овсов.
Петр, не отвечая, рывком крутнул педаль и скрылся за кустами.
Не доезжая Лукашей, он свернул в прогон и поехал к шохе проверить охрану зерна. Уже совсем стемнело. За лесом расползались кроваво-красные отсветы луны. Шоха – крыша на столбах – находилась на так называемых ближних полосах.
Петр позвал сторожа. Никто не ответил. Обходя кучу снопов, он споткнулся.
– В лоб хочешь, чтоб закатил? – спросил сиплый голос.
Снопы развалились, и, натягивая на глаза кепку, поднялся Журка. Петр усмехнулся, прислонил велосипед к снопу, сел и стал закуривать. Арсений тоже потянулся к портсигару. Молча закурили, молча накурились и молча заплевали окурки.
– Чего это тебе, председатель, не спится? – зевая, спросил Журка. – Все думаешь, как колхоз поднять?
– Думаю, Арсений, думаю.
– Шел бы домой, да и думал.
– Что это ты меня гонишь? – удивился Петр.
– Мне-то что, сиди. – Журка запахнул ватник и привалился к снопам, подобрав под себя ноги.
Петр прислушался. Кто-то ходил около шохи. Зашаркали резиновые галоши, и женский голос окликнул Журку. Петр узнал голос Ульяны… Она подошла и удивленно протянула:
– Да вас тут двое. Кто это?
Петр отвернулся. Ульяна приблизилась к нему, ахнула и, пятясь, прошептала:
– Петр Фаддеич…
Встреча была неожиданной. Петр растерялся, пробормотал что-то непонятное и быстро вышел из-под навеса.
– Петр Фаддеич! – позвала Ульяна.
Он пошел быстрее, но она догнала…
– Петр Фаддеич, – задыхаясь говорила Ульяна и, стараясь попасть в ногу, шла рядом. – Вы подумали, что я к нему пришла? Я только попросила его покараулить, пока домой бегала… Почему вы не верите мне? – Ульяна схватила председателя за рукав и заплакала: – Петр Фадде-е-е-ич…
В ту же минуту за их спинами неестественно высоким голосом запел Журка:
И на юбке кружева, и под юбкой кружева, —
Неужели
