дороге, выложенной круглым булыжником, с грохотом сновали грузовики, поднимая едкую пыль. У районного дома культуры на большой доске висела афиша: «Сегодня танцы».
– Танцуют! – И Петр выругался.
Ему захотелось напиться. Схватив велосипед, он пошел к чайной. Прямо у стойки взял стакан водки, два соленых огурца и долго топтался между столов, пока не освободилось место. Наконец он сел. Рядом с ним две женщины, развязав платки, обедали. Они заказали себе кильки и по три стакана чаю. В платках у них были яйца, лепешки с творогом и пшеничные колобки.
– Базар-то нынче никудышный, – пожаловалась женщина в шерстяной вязаной кофте.
– Никогда так не было. Овцу продала, а что выручила? – согласилась с ней полногрудая молодуха.
Женщина в кофте, съев яйцо, вытерла головным платком губы.
– А я, милая, – сказала она соседке, – троих учу. Нынче последнюю в техникум отдала. Ох, тяжело!
– Трудно учить-то, – посочувствовала молодуха.
– Ничего, милая… Вот, бог даст, выращу телушку, продам и перевернусь…
– «Телушку продам и перевернусь», – повторил Петр.
Женщины покосились на него и стали завязывать платки. Петр поднес водку к губам. В ноздри ударил крепкий сивушный запах.
«Вот так, наверное, начинал и Алексей Абарин», – подумал Петр и тут же вспомнил разговоры колхозников: «Наш председатель-то не пьет. Старается все для колхоза. Таких у нас еще не было». Петр поставил стакан.
«Нечего сказать, хорошо стараюсь… Три месяца, как не выдавал аванс… А как это сказывается? На лен идут без охоты. А лен – богатство. Что, если с ним завалим?.. Но что же делать? В райком пойти?»
Петр поманил девушку и попросил ее взять водку обратно, а когда она отказалась, поставил стакан перед стариком, который спал, положив голову на фуражку с поломанным козырьком.
…Максимов был уже один. Он вопросительно посмотрел на Трофимова и пригласил садиться. Петр снял кепку.
– Я по делу.
– Из чайной?
– Из чайной. А что?
– Да ничего. Бывает.
– Вы думаете, что я…
– Я ничего не думаю, – перебил Петра секретарь, – выкладывай…
– Плохо у меня.
– Ну, уж не так-то и плохо, как тебе кажется.
– Народу мало, да и тот плохо стал работать.
– Надо заинтересовать.
Петр оживился:
– За тем и пришел. Авансируете меня под лен тысяч на десять?
Максимов встал, прошелся и опять сел.
– Лен-то хороший?
– Чудо, а не лен!
– Так, говоришь, хороший? – переспросил Максимов и потянулся к телефону.
Петр даже встал, прислушиваясь к разговору Максимова с управляющим банком. А когда Максимов подмигнул ему, вытер кепкой лицо и закурил…
Максимов откинулся на спинку стула и, внимательно разглядывая Петра, сказал:
