смутилась она.
– Никаких разговоров. Немедленно! Вы что себе думаете, дорогая, свалитесь с воспалением легких, и коту под хвост вся наша подготовка?! Нам предстоит ответственный конкурс, а вы так неразумно рискуете! Господи! Да вы вообще не по сезону вырядились! – говорил Алексей Эдуардович, уже стаскивая с нее дубленку. – Вот сюда проходите и немедленно в горячую воду. Немедленно!
Только отогревшись немного, Юлия с сожалением вспомнила о безвозвратно погибшем макияже и о том, что не сможет предстать перед мужчиной своей мечты во всей красе. А так хотелось, чтобы он оценил само ее стремление вызвать у него восхищение. И еще чтобы он поцеловал ее, по-настоящему, всерьез, обнял, прижал к себе, сильно-сильно, как только может это сделать мужчина. Она ведь еще не понимала, что чувствует девушка в объятиях мужчины. Отца она совершенно не знала, только видела фотографии, хранимые мамой в альбоме. Когда Веслава Ярославовна познакомилась с ним, он был прочно женат. Невзирая на тяжко поразившее их обоих чувство, уйти от нелюбимой жены отец так и не смог. В результате мама растила Юлю одна, и, естественно ни один мужчина не носил девочку на руках, не подбрасывал до потолка, да так уж получилось, что и мужского поцелуя она до сих пор ни разу не почувствовала. Конечно, она пробовала целоваться с мальчиками в школе, но мокрые губы, потные руки, больно сжимающие ее грудь, вызвали у нее стойкое отвращение к ровесникам. Возможно, именно по этой причине ее так притягивал Алексей. Она видела в нем того, кого ей так не хватало в жизни, – взрослого, уверенного в себе человека, почти отца, и в то же время он привлекал ее как незнакомый, пока еще чужой, неведомый мужчина, предназначенный самой судьбой в мужья. Да, именно в мужья, потому что таким должен быть муж – умным, внимательным, нежным, состоявшимся, умеющим оставаться самим собой в любых жизненных ситуациях. Юлия не сомневалась, что рано или поздно Алексей будет принадлежать ей. Что с того, что он старше почти вдвое, в конце концов, это не так уж и важно.
Сейчас, лежа в горячей ванне, она мечтала, как Алексей войдет, развернет огромное, мягкое теплое полотенце, а она величественно встанет, изящно шагнет ему навстречу, в его объятия. Мягкая махровая ткань нежно ляжет на плечи. Она ощутит тепло его рук, увидит близко-близко глаза и тогда обнимет за шею, осторожно, словно пробуя драгоценное вино, коснется его упрямых губ, вкусит сладость его дыхания и отдастся неистово, решительно, отбросив все сомнения и страхи, познает, наконец, то, о чем так много говорят. Станет женщиной, женой, любимой. Так будет, потому что только с ним она сможет обрести счастье и вечную жизнь, вечную нескончаемую любовь. Ту самую, о которой слагают песни, которой посвящают стихи и симфонии…
Осторожный стук прервал ее мечты.
– Юлия, вы не уснули? – спросил Алексей.
– Нет, что вы, Алексей Эдуардович! Я сейчас, уже выхожу! – воскликнула Юлия и, расплескивая воду, вскочила, сорвала с крючка полотенце и судорожно, дрожащими от волнения руками
