первых минут. До ушей доносились обрывки сказанных полушепотом фраз. Отдельные слова. Томский. Мальчик. Убийство.
Когда люди вернулись к работе и разговоры заглушили удары ломов, стало значительно легче. Прошел день. На ночь клетке приставили часового. Томский знал, что это произойдет, но появление человека с автоматом все равно стало для него событием.
Из клетки хорошо просматривалось место, где утром лежал мертвый Мишка. Глядя туда, Томский сделал важное открытие. Именно там, в своем видении, он встретился с Желтым. Там догорал разожженный монстром костер.
«Ничего удивительного. Ведь ты, Толян, и Желтый – одно и то же. Ты выдумал этого монстра, чтобы переложить на него собственную вину. Где ж ему еще сидеть, как на месте убийства мальчика?»
Да, все сходится. И все-таки… Желтый – не совсем его выдумка. Первым о нем сказал долговязый часовой.
Толик напряг память, пытаясь очистить ее от шелухи галлюцинаций. Вспомнить, как все было на самом деле. Не смог. Разум раз за разом натыкался на глухую стену. Сложенная из кирпичей реальности, она была скреплена цементом сумасшествия. То, что Томский хотел увидеть, находилось по ту сторону стены. Слишком длинной, чтобы ее обойти, чересчур высокой, чтобы перелезть, и очень уж прочной, чтобы пробить.
Толик продолжал смотреть на место убийства. Он вглядывался так напряженно, что, несмотря на полумрак, уже различал осколки кирпичей и обрывок колючей проволоки, в котором запутался утром. Там ничего не изменилось… Стоп! Откуда взялся кусок брезента? Почему он топорщится так, словно под ним что-то есть?
Томский встал, подошел к решетке. Теперь он отчетливо видел багровые пятна, проступавшие на брезенте. Разве тело Мишки не унесли? Кто додумался оставить труп, прикрыв его брезентом?
«Чушь. Не увиливай, не ищи для себя лазейку. Тело мальчика убрали еще днем и уже наверняка похоронили».
Довод звучал вполне убедительно, но не смотреть на брезент Томский уже не мог. Ему казалось, что под ним что-то шевелится. Обман зрения? Нет. Существо, которое пряталось под брезентом, уже ползло к клетке. Оно больше не пыталось оставаться незамеченным.
– Эй, парень, проснись! – крикнул Анатолий часовому. – Посмотри на это…
Часовой продолжал мирно посапывать. Прикрытый брезентом монстр подполз к клетке. Рука в желтой перчатке вцепилась в стальной прут. Стрежень в добрых три сантиметра диаметром начал изгибаться. Еще немного, и расстояние между прутьями станет достаточно большим, чтобы чудовище могло протиснуться в клетку. Продолжая наблюдать за желтой рукой, Толик пятился в дальний угол. Монстр разжал пальцы. Выпустил прут и встал во весь рост. Брезент с шуршанием упал на платформу. Толик ожидал увидеть старого знакомого, но вместо него у решетки стояла… Клавдия Игоревна. Глаза ее пылали ненавистью и безумием. Смерть сына вновь превратила женщину в Мамочку – легендарное страшилище Метро, героиню жутких баек.
Она
