плечо.
– Все! Остаюсь! – грохнул Иннокентий в грудь кулачком и зацвел пунцовым маком.
– Ура! Ура-а-а! Ур-р-ра! – раздалось со всех сторон.
И они пошли в гости к Василию. В его теплый, солидный дом в соснах. Ужинали на веранде у мамы Веры и дочки Танечки. А купались в реке в гостях у Нади.
У костра, поздно ночью, заинтригованный Иннокентий решил попробовать разгадать тайну Родиона. И спросил его прямо, по-мужски:
– Родик, скажи, пожалуйста, дорогой, к чему ты пришел?
– Ко многому, Кеша. Что именно тебя волнует?
– Ты говорил, что искал истину. Ты ее нашел?
– В общих чертах…
– Так в чем смысл жизни?
– В стяжании Духа Святого. Всё.
Сказал он это негромко. Сказал он это просто. Сказал он это кратко. Но услышали все. И не пришлось им спать в ту ночь. И от его слов, несущих свет, расступалась тьма ночи. А люди… Они становились лучше.
Немой
Давно Борис не ездил поездом. А зря. Оказывается, железная дорога – это здорово.
Что такое сидеть за рулем? Это напряжение и внимание. Нужно следить за дорогой, вспоминать, что означают дорожные знаки. А также нелишне приглядывать за соседями по автомобильному стаду, которые только вчера купили права по сходной цене. Никак нельзя позволить им боднуть своего коня в железный бок. Опять же мытари дорожные только и ждут иномарку со столичными номерами, чтобы запустить липкую лапу в твой тугой, как им кажется, кошелек.
А в поезд сел – и всё: ты отдыхаешь. Можно кушать борщ из блестящих металлических судков, закусывая порцию хлебного вина. Желаешь поговорить с пассажирами – пожалуйста. В дороге языки у людей обычно развязываются, и новости можно узнать из первых уст. А если ты молчун и не имеешь потребности с народом общаться, смотри себе в окно и наблюдай, как мимо проплывает огромная, красивейшая в мире страна. На стоянке выйдешь на платформу и спрашиваешь: а что, мать, вишня нынче почем за кулёк? А это что? С чем? И почем? Вернешься в купе, развернешь на местной газетке добычу и… хорошо!
Внезапно Бориса будто в бок ударили. Встал, собрал вещи и пошел к тамбуру.
Сошел на станции. Какой? Он не знал. Таблички с названием здесь не имелось. Да и какая разница? Поставил сумку на асфальт перрона и задышал, занюхал жадными ноздрями. У железной дороги свой запах: тяжелый, как грузовой состав, и басовитый, как гудок тепловоза. Это вам не просто какой-то мазутный дух – но аромат дальних странствий.
Поезд уехал, а на платформе остались двое: Борис и мальчик. Ну, упитанный мужчина, взирающий на мир устойчиво мрачненьким взглядом, с огромным лбом, похожим на римский таран, и короткой стрижкой «а ля рюс бандитэ» – ладно. Вряд ли кого удивит такая внешность. Таких немало. А вот мальчуган… этот – необычный. Сейчас немало бездомных развелось. Кто-то бежит из дома от пьянства и побоев, кто-то ищет приключений. Этот паренек внешне походил на обычного бомжика, но лицо ― с правильными чертами,
