окончен, он это чувствовал по интонации. С достоинством поднялся и направился к двери.
– Я сам переговорю с ним, – догнал помощника голос президента.
В политике одно из главных умений – умение сохранять спокойствие даже в тех случаях, когда происходит что-то невероятное.
– Хорошо, – спокойно ответил помощник, а сам подумал: «Что же такое в документах, которые сумел раздобыть и спрятать опальный олигарх Хайновский, если президент не пожалеет своего времени на встречу?»
А о плотности графика главы государства помощник знал очень хорошо.
Даже в столице, населенной миллионами людей, существуют места, где время течет неторопливо. В сотнях метров от проспектов, магистралей, запруженных нервно сигналящими автомобилями, существуют островки спокойствия. Один из таких немногочисленных островков в Москве – Коломенское. Частная застройка вдоль неширокой улицы сразу же заставляла вспомнить картины прошлого века. Черный кот неторопливо перешел дорогу и, нырнув в узкую щель между досками забора, исчез среди цветов.
Клим Владимирович Бондарев, сидя на крыльце своего дома, занимался странным делом: небольшим молоточком он плющил на наковальне серебряный тунисский динар. Клим орудовал молотком ловко, шел от середины монеты к краям. И серебряный диск удлинялся, вытягивался, становясь похожим на небольшую рыбку. Рыбаки всех народов суеверны, никто из них не может толком объяснить, почему та или иная снасть лучше, почему щука на две одинаковые блесны берется по-разному.
В прошлые выходные у Клима Владимировича щука на Валдае сорвала и утащила в озеро самую его удачную блесну. Невзрачную, самодельную, подаренную бывшему сотруднику спецслужб потомком русского моряка в Тунисе. Блесна была и в самом деле волшебная, стоило закинуть ее и потянуть к берегу или к лодке, как тут же объявлялась рыба. Мелкая на нее не бралась, только крупная.
Знакомые рыбаки чего только не предлагали в обмен на знаменитую блесну Бондарева: и деньги, и рыболовные снасти. Но он не поддавался соблазну, понимая, что счастье упустить легко, а купить невозможно. А теперь проклятая щука плавала в Валдае с подвешенной к губе на крючке блесной, а Клим пытался по памяти изготовить из серебряного динара ее копию, хотя и понимал бессмысленность такого занятия. Кто его знает, что привлекало рыбу в утерянной блесне? Форма, блеск, вкус? Можно повторить тысячу важных деталей и упустить одну – определяющую.
Клим Бондарев звонко ударил молоточком и поднес блесну почти к самым глазам, чтобы определить толщину пластины. В таком деле нельзя пользоваться штангенциркулем, так же, как и линейкой при рисовании. Все должна решать интуиция, вдохновение. И вновь мелко застучал молоточек, только теперь Клим стучал уже не по монете, округлый наконечник стограммового молотка ударял рядом с ней – просто по наковальне.
Бондарев только делал вид, что смотрит на руки, на самом деле он разглядывал то, что делалось на улице. Человеку непосвященному показалось бы, что между домами, разделенными проезжей частью и
