лицо Оливье. Прикурив, он повернулся. Я не видела его лица, лишь тлеющую красную точку сигареты, но в тот момент мне казалось, что он смотрит мне прямо в лицо, невзирая на стекло и тюлевую броню.
Сколько они намерены караулить?
Я набрала номер Оливье и поднесла телефон к уху. Силуэт задергался и вытащил свой сотовый, горевшим слабым огоньком.
– Алиса?
– Сколько они тебе пообещали? – тихо спросила я.
– Алиса… я…
– Сумма, Оливье. Сколько вы намерены с меня выдоить?
Он помолчал, а потом нехотя сказал.
– Шесть тысяч.
Я чуть не рассмеялась. Добавив в голос толику отчаяния и надежды, я сказала.
– Они обманули тебя.
– Что?
– Обманули. Они просят с меня сто…
Оливье не ответил, и только задышал в трубку, подсчитывая ущерб. Не дав ему опомниться, я прорыдала:
– Это все, что у меня есть. Я отдам тебе половину, если ты поможешь мне. Я не верю им. Они пойдут в полицию, а я… Я не могу… Я должна уехать…
Он молчал. Всхлипывая, я с каким-то отстраненным хладнокровием слушала его дыхание. Ну, Оливье, порадуй меня, скажи, что согласен, ведь пятьдесят тысяч больше шести.
– Как мы это сделаем? – тихо спросил он. Я улыбнулась.
– Я не знаю… От них надо избавиться. Мы должны поехать в банк на их машине?
– Да…
Значит, машина есть… Очень хорошо…
– Мы должны разделиться, Оливье. Ты поедешь со мной, а они пусть едут следом. По дороге мы оторвемся, вернемся сюда, ты получишь свою долю, а я исчезну.
– Почему ты говоришь – вернемся сюда? – насторожился он.
– Потому что деньги в доме, Оливье, – сказала я. – Я замуровала их в подвале.
Он снова замолчал. Я ждала, слушая, как тикают часы.
– Я не знаю, Алиса, – сказал он, наконец. – Все… все так запутано… Я не могу тебе верить…
– Оливье, я тебя умоляю!
– Я не знаю. Надо подумать. Я позвоню тебе.
– Нет, – вскричала я. – Не надо. Я боюсь их. Они могут понять, что мы сговорились. Если ты согласен, то завтра, когда я выйду из дома, скажешь, что поедешь со мной. Если нет – я все пойму… Пожалуйста, Оливье… Прошу…
– Я подумаю, Алиса, – пообещал он и отключился. Я уселась на диван и почесала Баксу живот. Он тут же перевернулся на спину, похрюкивая от удовольствия. Цель была достигнута, зерно раздора посеяно.
Мне уже приходилось иметь дело с шантажистами. Чего только стоил полоумный фанат, запечатлевший момент, когда мы с подругой выносили из дома труп бандита, явившегося за деньгами. Впрочем, в прошлой жизни меня трясли, как грушу, со всех сторон, и это были куда более изобретательные люди.
Леваллуа Перре. Домики-соты. Камерная идиллическая атмосфера пригорода. Соседи.
Справа
