какому-то одному занятию. Примерно раз в полгода он менял работу – не потому, что находил более выгодные условия, а потому, что на старом месте ему становилось скучно.
Скука была главной проблемой его жизни. Именно на борьбу с ней Яр тратил почти все свои деньги. У него было три жены – Мая, Алета и Ольша; он владел большой шестикомнатной квартирой; он мог пользоваться неограниченными кредитами в двух банках. Иногда Яру казалось, что в его жизни должен быть какой-то особенный смысл. И тогда скука вдруг сменялась тоской – и это было так страшно и так неприятно, что Яр спешил напиться.
– Смысл жизни в самой жизни, – убеждали его друзья, постоянно присутствующие в комми. – В твоей работе, в твоих женах, в благодарении Создателя. В каждом твоем движении, в каждом слове и даже в каждом сомнении.
Яру хотелось поспорить, но он не знал, как – и потому соглашался.
– А в жизни нет никакого смысла, – вклинивался в разговор кто-то смутно знакомый. Но его тотчас оттирали, лишая слова.
Пьяного Яра почему-то тянуло в семью. И он долго собирался, путаясь в брюках, отутюженных домашним сибером “Бьорн”, потом спускался к такси и отправлялся к Мае, Алете или Ольше. У них он плакал, потихоньку трезвея, затем они несколько раз делали любовь, стараясь не слишком торопиться, а в перерывах делились несвежими новостями – новости очень быстро старились, и потому не имели особого смысла.
В семье пьяному Яру было хорошо. Но стоило ему протрезветь окончательно, и он начинал собираться домой. Долго гостить у жены было неприлично. Супруги могли наскучить друг другу, или помешать каким-то планам – а так и до развода недалеко.
– Когда тебя ждать? – спрашивала Мая, Алета или Ольша, провожая его до двери.
– Через два дня постараюсь зайти, – отвечал он, сверяясь с органайзером.
– Я тебя люблю. – Она целовала его в губы.
– Я тебя тоже. – Он обнимал ее, не отрывая взгляда от экрана комми.
Улица встречала его шумом. По матово-черному дорожному покрытию шуршали колеса такси. Цокая голыми пятками по бетону тротуаров, вышагивали антропоморфные сиберы. Со стен зданий бросались вниз голографические призраки, выкрикивали рекламные слоганы. Озабоченные люди, прижимая пальцы к горлу, беспрерывно вели беседы со своими комми, перебегали от домов к парковкам такси, от такси к подъездам. Иногда они сталкивались, поднимали глаза друг на друга, улыбались смущенно:
– Извините, пожалуйста.
– Это я виноват, ничего не замечаю.
– Ну что вы…
У каждого в ушах гремела музыка, и звучали чужие голоса, каждый был занят – но они всё же находили время на то, чтобы остановиться и принести извинения за свою неловкость.
Яр улыбался им. Кивал:
– Здравствуйте! Ничего страшного…
Среди встречных незнакомцев могли быть люди, с которыми он где-то когда-то знакомился. Возможно, они общались в каком-нибудь тематическом чате, или были членами одного игрового
