известного упрямством и самоуверенностью. И как же я не разглядел сразу?
Если Норман похищен, то все дальнейшее понятно только в одном случае – если он уже знает – открыл ли, в архиве ли откопал – нечто, имеющее непосредственное применение. Китайца заняли сугубо бессмысленными изысканиями, уплатив вперед, чтобы не вздумал бросить работу. Русского, думаю, попытались перекупить, но не учли склочного характера и верноподданнического пыла, пришлось пристрелить. А англичанин занимается своим делом в... американской? южноафриканской? чем черт не шутит – бразильской лаборатории? Или это союзнички наши пошаливают? С Францией глаз да глаз нужен, им бы волю дать – живо Наполеона вспомнят.
Только вот – что? Я зевнул и позволил векам опуститься.
– Спать, – скомандовал я. – Завтрашний день мы проведем в университатум ригензис.
Рига, 21 сентября 1979 года, пятница.
АНДЖЕЙ ЗАБРОЦКИЙ
Я осторожно выглянул из ориентовского вестибюля на свежий рижский воздух и тут же зажмурился. Лучи вновь взошедшего солнца били в лицо. Прямо как в песне – «словно бритва рассвет резанул по глазам». А если учесть, что три часа дремы на гостиничной кушетке были довольно слабой компенсацией за бессонную ночь... Я осторожно приоткрыл один глаз и пришел к выводу, что жить на солнце все-таки можно. В конце концов, зрелище затянутого тучами неба за четыре месяца моего рижского бытия уже успело осточертеть мне на всю оставшуюся жизнь.
«Патрульчик» стоял там же, где я его вчера оставил, – на подъездной. Отогнать его ориентовцы так и не удосужились. Или просто надобности не было – не «Империал» все-таки, по ночам на лимузинах никто не разъезжает.
Щербаков спустился из номера, как и обещал, через две минуты. Увидев его заспанное лицо, я на всякий случай взглянул украдкой в зеркальце заднего вида, якобы проверяя на невидимые пылинки – неужели я еще страшнее выгляжу? Он-то ведь брился. Оказалось, не страшнее. Все же в двадцать пять такие вещи проходят легче, чем в тридцать-сколько-там-ему.
– Что, до университета далеко? – спросил Щербаков, усаживаясь в машину.
– Да нет. Минут пять ходьбы, если быстрым шагом. Только не хочется машину оставлять. Мало ли, вдруг куда ехать придется. А... вы не позволите заправиться за казенный счет?
Ляпнув последнюю фразу, я прикусил язык, но было уже поздно.
– Разве управление вас газолином не снабжает? – удивился агент.
– Снабжает, – признался я. – В пределах лимита. Однако я этот лимит, извините, весь выездил еще до вашего появления.
– Кстати, Андрей, а откуда у вас своя машина? – вроде бы мимоходом поинтересовался Щербаков. – Если не секрет, конечно?
– Никакого секрета. Подарок к выпуску. Родители оплатили первый взнос, а брат взял на себя остальные выплаты. С учетом скидки для сотрудников полиции получилось, в общем-то, не так уж и много.
– А брат намного старше вас?
– На семь лет, – ответил я и, не удержавшись,
