ехать, но это полдня туда, полдня обратно... За сутки едва обернулись бы, и то если поиски не займут много времени.
Надзиравший за библиотекой старый латыш с первого же взгляда показался мне редкостным стервецом. К сожалению, я не ошибся.
– Нишэм не могу помочь, – заявил этот ходячий скрюченный сучок, даже не взглянув на Андреево удостоверение сотрудника полиции, хотя тот нарочно вытащил именно удостоверение, а не бляху, которая есть у любого городового. – Польшование пиплиотекой расрешается только стутентам и препотафателям. Опращайтес в ректорат.
– Может, вы попробуете его убедить, Сергей? – взмолился Заброцкий. В глазах его явственно читалось: «Выдай ты старому пню по первое число!»
Очевидно было, что пришло время решительных мер. Я вытащил из бумажника корочку удостоверения со сверкающим позолотой гербовым орлом, распахнул его, поднес прямо к увенчанному очками носу библиотекаря и, подержав так секунду, молниеносно спрятал.
– Я бы попросил вас, – заявил я голосом, в котором слышался лязг защелкиваемых наручников... или мне так казалось? – не чинить препятствий проводимому нами расследованию.
– Та, та, – залепетал старец, отступая. – Я только хотел... инструкция...
– Инструкции надо соблюдать, – наставительно сообщил я, направляясь к каталогам.
Заброцкий за моей спиной сдавленно фыркнул.
Все же из меня не выйдет хорошего агента. Дурная слава Третьего управления создается и поддерживается во многом намеренно. Так же, как терроргруппы сознательно раскатывают на машинах с броской фирменной раскраской. Страх парализует будущую жертву. А я мямлю, чтобы зря людей не обижать.
Однако удостоверение сотрудника тайной полиции открыло перед нами двери и обеспечило неохотное подчинение старого латыша, злобно бубнившего что-то себе под нос на своем неудобопонятном языке. По здравом размышлении, я решил считать бормотание защитным рефлексом, выработанным многими годами общения с наглыми студентами.
– Так что мы все-таки ищем? – поинтересовался Анджей, когда библиотекарь вывалил перед нами на жалобно скрипнувший столик гору пыльных томов и удалился, шаркая языком.
– Отыщи то – не знаю что, – ответил я, осторожно поднимая обтянутую кожей крышку. – Рцы... он, покой, рцы... черт, тут же половина книг по-немецки... Ищем мы области применения и химические свойства рутения. Как у вас с химией?
– Только судебной, – мрачно отозвался Анджей. – Вот эту горку можно сразу отложить. Это справочник Бейльштейна. Аналитическая химия.
– Тогда беритесь за следующие.
Часы пролетали незаметно. Когда желудок настоятельно напомнил мне о своем существовании, я обнаружил, что пора уходить – библиотека уже закрывалась. Стопка исчерканных листов передо мной не уступала высотой Эйфелевой башне.
– Что у вас там, Андрей? – спросил я, поднимая взгляд на своего товарища.
– Интересно получается. – Заброцкий разложил листочки веером, как карты. –
