теряют взаимопритяжение. И тогда поворачивается некий калейдоскоп, узор меняется, и вы оказываетесь в окружении совершенно иных людей.
Дама задумалась на минуту, словно переводя дух, а потом продолжила:
– Все, конечно же, не так просто. И наш калейдоскоп дает не плоский узор, как детская игрушка, а объемный и весьма сложный. Бывает и так, что один человек взял от общения с другим все, что ему было нужно, и испытывает по отношению к нему в лучшем случае лишь благодарность. А другой еще не намерен расставаться, он еще не исчерпал для себя возможностей общения. Тогда все, разумеется, сложнее. Но, простите, дорогая, мне кажется, что это не ваш случай. За вас – еще раз простите, дорогая, – все решила смерть.
– Вы хотите сказать?..
– Ну да. То, что вам еще не раз скажут мудрые люди. Что надо продолжать жить, встречаться, влюбляться, расставаться, снова встречаться и ждать своего часа.
– В смысле – смертного?
– Да нет же! Зачем его ждать? Придет когда придет, никуда не денется. Ждать той встречи, которая на всю жизнь, той встречи, которая сама состоит из множества встреч, ежедневных и ежечасных открытий. О, я тут философствую, а там. Идемте-ка, Аврора Францевна, я вас провожу, раз уж записалась в провожатые, а то вы на похороны опоздаете.
– Вам туда, – сказала дама, – именно туда, не перепутайте. Потом через среднюю кулису выйдете на сцену и окажетесь там, где и стояли. А мое место в зале. Я всего лишь хористка.
Она мило улыбнулась и ушла, а Аврора, свернув направо, услышала в пыльной и высокой пустоте кулис чей-то горестный плач и почти в тот же миг увидела женщину с залитым слезами лицом и распухшим носом. Женщина прижимала ко рту скомканный мокрый платочек, тщась заглушить рыдания. Аврора неожиданно для себя узнала в ней ту самую Верочку Иринееву, новоявленную Леду, осквернившую супружеское ложе. Верочка, похоже, тоже узнала Аврору. От неожиданности встречи она перестала рыдать, а потом рассердилась на Аврору:
– Вы?! Что вы тут бродите?! Он погиб из-за вас, а вы… бродите привидением. Вам… вам все равно, жив он или умер! Почему вы не у гроба стоите? Стыдно смотреть на дело своих рук?
– Что вы такое говорите, Вера? – холодно спросила Аврора. – Что за бред?
– Ах, бред! Ах, бред! Я же все знаю, все понимаю! Вы не хотели развестись, дать ему свободу, чтобы мы могли пожениться и растить ребенка. Он любил меня и нашего будущего ребенка! А вы убили его, хладнокровно убили, только чтобы не отпускать! Убийца!!!
– Я не понимаю вас, Вера, – немного растерялась Аврора. – Какой развод? Какой ребенок? Вы же с Делеором расстались по меньшей мере год назад. Вы ничего не перепутали? Или это вы в какую-то новую роль вживаетесь?
– Роль?! – разъярилась Верочка. – Я хористка, вот и вся моя роль. Но в его жизни я была примой. Я, а не вы!
– Так, значит, вы… оставались любовниками? – начала понимать Аврора. – Все это время?
– А что же вы хотели, чтобы он меня бросил?
