– Валентин Иванович Сырников, и протянул руку:
– Поднимайтесь! Эк вы промокли! Прямо до нитки! Как вас так угораздило?
– Это все они, вороны… – обиженно проговорил Василий Макарович, неловко поднимаясь на ноги и выбираясь из ручья. – Налетели, когда я по мостику шел… надо же, какие злые птицы…
– Это они гнездо защищают, – ответил Сырников, помогая Василию Макаровичу. – У них тут гнездо рядом, скоро птенцы должны вывестись, а вообще-то они не агрессивные.
– Гнездо? – переспросил Василий Макарович. – Но тогда их должно быть двое – самец и самка, а тут, по-моему, трое… если я, конечно, не обсчитался…
– Это вы точно заметили, – усмехнулся Сырников. – Карл и Клара – это счастливые родители, а Кайзер – он просто друг дома. Он не смог создать собственную семью и теперь помогает Карлу и Кларе растить потомство…
– Надо же, как интересно! Прямо как у людей! Был у меня, давно еще, один знакомый. Тоже все в гости к друзьям ходил – друг дома, друг дома… а потом приходит как-то муж с работы, а там записка от жены. Прости, пишет, не могу больше жить во лжи, ухожу к Николаю совсем, и не ищи меня, потому что больно мне тебя видеть. Во как! Ушла и, между прочим, сберкнижку прихватила, а там все деньги на кооперативную квартиру, пять тыщ, по тем временам полжизни копить надо…
– Ну, – рассмеялся Сырников, – в данном случае вряд ли Клара от Карла уйдет – куда же она из гнезда денется. Но, конечно, у ворон очень сложное групповое поведение. Сложное и интересное.
Василий Макарович неодобрительно посмотрел на ворон и смущенно добавил:
– Кстати, этот ваш друг дома у меня утащил часы. Они мне вообще-то дороги как память. И вообще очень хорошие, давление показывают и все прочее. Их никак нельзя вернуть?
– Часы? – Сырников всплеснул руками. – Ох уж этот Кайзер! Так и норовит утащить все блестящее!
– Правда, все как у людей… – проговорил Василий Макарович. – Знал я одну такую личность, кличка у нее была Манька Сорока. Тоже – как увидит что-то блестящее, особенно по ювелирной части, так и норовит стащить. В конце концов села на два года. А ведь я ее неоднократно предупреждал… Беседы с ней проводил профилактические, уговаривал по-хорошему. Маня, говорю, брось ты это дело, не доведут тебя до добра эти цацки. Не послушалась…
– Ну, ничего, – проговорил Сырников, глядя на ворон. – Сейчас мы попробуем вернуть ваши часы… Кайзер! Кайзер! Имей совесть! Отдай часы – они же тебе все равно не нужны! У тебя давление идеальное, а время тебя не интересует!
Большая серая ворона перелетела на соседнюю ветку. Василий Макарович заметил, что в клюве у нее что-то сверкнуло.
– Не хочет отдавать, – вздохнул Сырников. – Очень уж ему нравится все блестящее. Ну, может, согласится на обмен…
Он достал кусок сыра – поменьше того, который отдал Кларе, и положил его на видное место. Ворона спикировала с ветки, приземлилась рядом с сыром, сделала пару шагов вперед и остановилась.
В глазах ее читалось колебание: ворона
