и столик на углу, экспроприированный в ближайшем кафе с разбитой, нечитаемой вывеской. За столиком сидел человек в камуфляже и кроссовках; склонив голову на бок, он что-то писал. Рядом стояли люди, молча переминаясь с ноги на ногу, готовые в любую минуту покинуть совсем недлинную очередь и скрыться… но куда?
Справа зияло пробоинами и искореженными окнами солидное, в прошлом административное, здание – видно, что его долго расстреливали в упор из танков и гранатометов. У дверей «Скорая помощь», в которую грузят накрытые тряпкой носилки; рядом парень в джинсах и голубой штатской рубашке, но с автоматом на плече сует в машину сумку с буханкой хлеба и пучком зеленого лука. Скорее всего, сумка принадлежала лежавшему на носилках телу… Звуки почему-то отсутствовали, хотя Андрей прекрасно знал, что буквально в двух кварталах танки с сине-желто-красными флагами, корежа асфальт, двигаются по улице, и их гул непременно должен быть слышен на площади. На броне сидят вооруженные люди с белыми повязками на рукавах; они бездумно палят из автоматов, поливая свинцом окрестные дома; дождем сыплются оконные стекла. Все эти звуки тоже должны были быть слышны, но Андрей радовался, что «громкость выключили», ведь иначе в общий фон вплелись бы еще женский плач, стоны и крики раненых…
Он с трудом, словно просыпаясь, открыл глаза. Наверное, прошло всего мгновение, потому что двор ничуть не изменился, и даже растерянная женщина стояла на том же самом месте, только теперь она смотрела на него испуганно и удивлено. Андрей тяжело моргнул, и она облегченно вздохнула, убеждаясь, что с ним ничего не случилось, а потом быстро пошла прочь. Андрей смотрел вслед, и что-то знакомое почудилось в ее удаляющемся облике. Хотя нет, он не мог ее знать – скорее всего, просто видел когда-нибудь, заходя в офис. Глубоко вдохнул сухой осенний воздух, принесший из дворов запах листьев и дым костра. Это окончательно возвращало мир реальности. Андрей взглянул на часы – прошло уже полчаса, а Вика не появлялась.
…Действительно, чего приходить, если до конца работы осталось-то… Поднявшись, Андрей взял кейс; проверил замки (будет совсем глупо, если на остановке из него вдруг повалятся пачки денег) и не спеша направился навстречу автомобильному потоку пестрой лентой вившемуся позади домов.
Нельзя сказать, чтоб он злился. Злость, в его понимании, подразумевала бурные эмоции, выражающиеся в криках, ударах кулаком по столу; может быть, даже мордобое, но обязательно это было что-то временное, уступающее место, либо раскаянию, либо сладостному торжеству победы. В данном случае, ему не хотелось никому набить морду. Он тихо ненавидел, понимая, что, скорее всего, ничего не сможет изменить в ситуации. Обязательно будет найдена причина Викиного отсутствия, и Володя сочтет ее достаточно веской, чтоб закрыть тему; потом они вдвоем с Викой будут объяснять ему, что ничего страшного не произошло, а то, что в это время кто-то звонил, ерунда – кому надо, перезвонит еще раз. Он никогда не сможет убедить их в обратном, потому что слов для этого не найдет – не учат
