знал это место разным: например, вечерним, заваленным грудами тюков и чемоданов; заполненным мрачными усталыми людьми, тащившими к поездам свою бесценную поклажу. Утро нравилось Жене гораздо больше – когда из электричек бойко выскакивали довольные жизнью клерки с кейсами; на ходу хватали свежие газеты и бежали в метро, весело обсуждая предстоящий день. Ему так хотелось присоединиться к ним! Зато днем здесь бывало спокойно; никто никуда не бежал, а все чинно жевали сосиски и жареных кур, запивая «Пепси-колой», разгадывали кроссворды, и даже диктор молчал, лишь изредка выкликая кого-то из своих…
Жене показалось, будто он никуда и не уезжал; уверенно спустился к телефонам-автоматам, где стояли вечные очереди.
– …Иван Михайлович, я прибыл. Как кто? Разуваев из Мензелинска. Как, где это? В Татарии. Да, вызывали…
– …Коленька, милый, это дядя Миша. Приехал, конечно, дорогой. До какого метро?.. Дай запишу…
– …Ирка, это я. Нет, на работу еду. Говорят, вчера на Арбате туфли давали. Может, завтра подскочишь к открытию? Я вечером деньги привезу…
Женя слушал обрывки разговоров, пробуждавших необъяснимую любовь к этому городу. Никогда он не жил в Москве больше месяца, да и то, в старых заводских общежитиях, где, как у Высоцкого «…на двадцать восемь комнаток всего одна уборная…», но это не главное – главное, когда выходишь на улицу!.. Он не мог объяснить своего состояния фанатической любви – даже объявления в «Вечерке» типа: «В связи с ремонтными работами движение транспорта по Таганской площади временно закрыто. Объезд по улицам…» приводили его в непонятное умиление. Это ж Москва!
Наконец подошла очередь, и Женя набрал номер. Он хотел спросить у Оли очень многое, но та, как всегда, спешила, поэтому удалось лишь выяснить, что сама она будет дома в пять, Славка – в четыре, а именинница еще позвонит. …Черт, опять не спросил, как ее зовут! Хотя, в принципе, какая разница?.. – Женя повесил трубку, – значит, еду в Перово – спешить мне некуда…
По пути он позавтракал двумя длинными розовыми сосисками, и если раньше отсутствие в Воронеже такого «деликатеса» вызывало обиду за родной город, то теперь он злорадно подумал: …И хрен с ним! Скоро обожрусь ими!..
Площадка Перово оказалась, действительно, совсем недалеко от Москвы, а завод, совсем недалеко от площадки. Все сложилось очень удачно, кроме одного – воронежского представителя здесь никто не ждал, поэтому за проходную Женю не пустили; пришлось битый час звонить, пытаясь найти хоть какие-то концы, и в результате он все-таки получил ответ.
– Да не нужна нам ваша линия! Заберите ее, ради бога! – раздраженно бросил зам. главного инженера, видимо, прервав совещание, так как в трубке слышались голоса.
– А зачем вы ее покупали? – удивился Женя.
– А мы не покупали – фонды остались, вот, Министерство нам и втюхало! Теперь ломаем голову, куда б ее деть. У вас случайно нет желающих?
– Нет. Но хоть командировку-то отметьте.
