слышалось позвякивание оружия, пофыркивание коней.
Чей-то монотонный бесстрастный голос тихо нёс детскую околёсицу:
– Скоро придёт помощь. Нет у красных сил гнать нас дальше. Победным маршем вернёмся в столицу…
Ночному оптимисту с его верными планами на будущее никто не отвечал. Может, он и не нуждался в этом. Придумал себе молитву и утешился ею на ночь.
– Это служба, солдатик, – мысленно сказал ему Борис, засыпая. – Не погиб сегодня – помучайся до завтра…
Проснулся он, когда трясли за плечо – скоро колонна двинется в путь, надо умыться, поесть.
Перед очередным мостом авангард упёрся в засаду. Без разницы, какого цвета были эти ребята, но они напрасно перегородили дорогу.
Генерал объявил, что роте, которая первой возьмёт мост, ставит три ведра реквизированного спирта.
Засаду вышибли лихо, одним ударом, как пробку из бутылки. Говорили, оставшиеся в живых бежали вдаль во всю прыть, полы шинелей задирались до плеч, развевались крыльями…
Поток двинулся дальше.
Борис увидел у моста погибших в рукопашной схватке белых и красных: они лежали тесно, будто обнявшись.
Новороссийск корёжило, кружило водоворотом эвакуации, переполняло слухами, тревогами и планами невероятного спасения.
Борис, находясь в медицинском обозе, не имел ни малейшего представления – куда идти, что предпринять. Страхи и паника не проникали в него, плескались где-то за плотиной армейского рефлекса: находишься в строю – жди приказа…
Неожиданно он услышал, как его фамилию громко выкрикивает какой-то прапорщик, идущий вдоль обоза. Удивился, помахал рукой.
Оказалось, Сцепура послал разыскать… Вскоре друзья встретились.
– Слышал, ты тифом болел, – сказал Семён. – Молодец, что с лопаты могильщика спрыгнул. Только вид у тебя сильно запущенный, как у баронессы после революции…
– Сам-то как? – спросил Борис.
– В контрразведке. Город переполнен никчёмными, разленившимися людьми. На фронт идти не желают. Сбиваются в стаи авантюристов, мечтают захватить пароход для побега от большевиков…
Воровство оглушительное… Вы на фронте замерзали и голодали, а склады ломятся от военного имущества. Оставим мы эту публику красным. На них пусть теперь наживаются…
– Отчего ж не воровать, если некому унять?.. Много ли большевиков в городе?
– Достаточно. Позабивались по щелям… До всех добраться – руки коротки. Ты дальше жизнь как видишь?
Борис промолчал.
– Пока ещё возможно устроиться на суда, – продолжил Семён, – идущие на греческий остров Лемнос, Принцевы острова, в Египет.
Отъезжающим под патронажем англичан – переезд бесплатно, плюс пособие на полгода скромной жизни.
Можно в Сербию, только вместо пособия – хорошее отношение местного населения к русским.
Борис продолжал молчать.
– Ежели,
