городе колонна остановилась у брошенных казарм, напротив которых был просторный, вполне чистый плац.
Обоз с охраной остался у дороги. Отряд построился в каре. Гражданские стояли за строем.
В центр каре вышел командир отряда – генерал-майор Виктор Павлович Тарусов.
До боёв в Крыму Борис видел его один раз, на той памятной встрече, где решали купить корабли вскладчину.
Тогда Тарусов был ещё подполковником, недавним выпускником академии Генерального штаба. Известен он был как офицер способный, исключительно трудолюбивый, честный, открытый, не робеющий перед начальством и по какой-то из эти причин сознательно недооценённый по службе командованием.
Виктор Павлович милостей не искал, к чинимым ему несправедливостям был равнодушен, проходил сквозь них невозмутимым, как закованный в броню дредноут.
На гражданской войне Тарусов воевал, не забывая, что находится на своей земле. Пленных зря в расход не пускал. Деревни артиллерией не сносил. Захваченных бойцов противника, кто действительно был обманут или принуждён красными, бывало, отпускал по домам без позора, при оружии.
За сохранённую человечность его часто критиковали – рядом служили офицеры, свято верившие, что большевиков возможно остановить только расстрелами…
Генерал замер на несколько мгновений перед строем.
Сотни взглядов нетерпеливо и страстно сошлись на нём: время, время – давит, гонит… Давай, командир!
– Мои боевые друзья! – чёткий энергичный голос Тарусова был слышен и тем, кто ожидал в обозе. – Каждый из вас прошёл путь, достойный русского солдата. Мы не погрешили против присяги. Нам не в чем себя винить – часто удавалось большее, чем в силах человеческих.
Настало время отряду разделится. Верю, что не навсегда.
Вам известно содержание приказа Правителя Юга России и Главнокомандующего Русской армией генерала Врангеля об эвакуации. Тем не менее обязан официально его зачитать…
День был солнечный, небо голубое, ветерок прохладный. Они стояли, не шевелясь, на плацу, окружённом зданиями с выбитыми стёклами, сорванными дверьми, следами пуль на стенах. Лица суровые, усталые, решительные.
– Русские люди! – читал приказ Тарусов. – Оставшаяся одна в борьбе с насильниками Русская армия ведёт неравный бой, защищая последний клочок русской земли, где существуют право и правда…
Дальнейшие наши пути полны неизвестности.
Другой земли, кроме Крыма, у нас нет. Нет и государственной казны…
Да ниспошлёт Господь всем силы и разума одолеть и пережить русское лихолетье…
Правительство Юга России, – продолжал генерал, – предупреждает всех о тяжких испытаниях, какие ожидают за пределами России, большой скученности на пароходах, длительном пребывании на рейде и в море.
…Совершенно неизвестна дальнейшая судьба отъезжающих, так как ни одна из иностранных держав не дала своего согласия
