повернулся и зашагал к лагерю…
При эвакуации из Новороссийска Норринг уже насмотрелся таких капитанов, которые предпочитали убить свои семьи и себя, нежели сдаться большевикам. Город был наводнён слухами о жутких издевательствах красных, оттого и стрелялись, топились, вешались. Не имевшие оружия или мужества умоляли случайных прохожих их умертвить.
Эмиль потрясённо молчал всю дорогу, не сказав ни слова неожиданному спасителю.
После того как его представили командиру, Тильгаузен кратко доложил свой послужной список и был определён в штаб отряда. Дали распоряжение накормить семью, разместить в палатке, обеспечить необходимым для ночлега. Тильгаузенов, ошеломлённых скоротечными переменами в жизни, пригласили к походной кухне. Бетти бросала торжествующие взгляды на родителей: она-то знала, что всё будет хорошо, а они переживали, глупые…
Норринг зашёл в штабную палатку и приступил к докладу.
Красные, по его мнению, ожидали серьёзного сопротивления, засад и поэтому береглись, не торопились с преследованием. Возможно, они не верили, что Врангелю удастся быстро провести столь небывалую по масштабам эвакуацию.
Большевики просачивались в город небольшими группами и сначала никак себя не проявляли. Когда закончилась эвакуация, осмелели и избрали революционный комитет.
Страсть как любят эти игры.
Тут казаки Донского корпуса в Феодосию входят – задержали их арьергардные бои с зелёными. Город их революционным комитетом встречает…
Конфуз.
Осерчали казаки, порубили десятка полтора любителей коллективной болтовни и ушли на Керчь.
После того как определилась судьба первого революционного комитета, со вторым большевики не спешат.
Склады казённого имущества пусты. Мелочёвку, что армия не вывезла, подмели мародёры. Единственное исключение – феодосийский склад Красного Креста. В его скрытых запасниках удалось найти медикаментов на целую подводу…
«Корабль, корабль!» – раздались возгласы в лагере. Участники совещания вопросительно посмотрели на Тарусова.
– Господа офицеры! – сказал командир. – Перерыв совещания 30 минут…
Все вышли из палатки.
Борис, крепко сжимая бинокль, уже минут пять рассматривал идущий в бухту корабль. Большой, трёхтрубный, трёхмачтовый… Красавец! Неужели за нами?!.
Бориса тронули за плечо. Он обернулся. Перед ним стоял Норринг.
– Дай-ка твои цейсовские гляделки, – сказал он.
Через некоторое время контрразведчику удалось прочитать название судна – «Дельфин».
– Почему «Дельфин»? – стал тупить Борис от волнения.
Норринг удивлённо на мгновение задумался.
– Не знаю, – пожав плечами, сказал он. – Может, потому что у дельфинов, как у людей, кровь горячая? И дышим мы одинаково – воздухом. Но не о том! Виден один из флагов – условный знак. Этот корабль за нами.
Никто
